Дверь нам открыл швейцар, по ходу денег у этой семейки куры не клюют. Перед нами открылся просторный холл с двумя, по правую и левую стороны, анфиладами комнат. Это был настоящий мини дворец в стиле барокко, правда, если квартиру с 14 комнатами можно назвать мини. Но в плюс хозяевам, при всем блеске и роскоши у них отменный вкус, ничего лишнего, ничего вульгарного. Шик. Хотя жить таком мне было бы мягко говоря неуютно.
Но вот навстречу нам вышли из разных коридоров сами Романовские. И тут я поняла – им точно здесь уютно.
Госпожа Романовская была полной, этакая Даная Рембрандта. Белая нежная кожа с легким румянцем, уложенные в сложную прическу волосы были слегка припудрены, одета она была в просторный бархатный темно-розовый халат, из-под которого выглядывала шелковая сорочка.
А господин Романовский обладал орлиным носом, высокомерным взглядом, почти белыми волосами, стянутыми ленточкой на затылке и пижамкой в стиле человека-Паука.
- Здравствуйте, мои дорогие, - начала глубоким грудным голосом Романовская (надо узнать как ее зовут), - Простите, что я в таком виде, а на него не смотрите вообще, это он назло, мы вчера были на приеме у друзей и только проснулись.
Она подошла к нам ближе и, я почти шепотом поздоровалась, а Грэг умело в полупоклоне поцеловал даме ручку. Романовский нам только кивнул и ушел обратно вглубь квартиры.
- Не обращайте на него внимания, он в легкой депрессии, ушла с торгов одна редкая картина Рубенса, а я не дала ему ее выкупить. Право, она не стоила запрашиваемых денег, и на счет подлинности я немного сомневалась… Милочка! – вдруг воскликнула женщина, остановив свой взгляд на мне, - Я ведь не представилась! Всё, становлюсь старой! Я Элеонора Ильинишна, можно просто Элли.
- Эльза… - прошелестела я, покраснев до корней волос.
Та засмеялась, не обратив никакого внимания на мое смущение, - Так мило, ты тоже Элли, пойдемте в голубую гостиную пить чай.
Там мы где-то с полчаса побеседовали. Я с ужасом пила чаёк из фарфоровой чашечки стоимостью больше, чем моя квартира и впитывала в себя все наставления на бал от Элли. Их было много, этикет должен соблюдаться строго, хорошо у меня память отличная и правила я люблю. Для меня всегда было важно, чтобы всё было по плану, только Стигги разрушал это одним своим присутствием. Но он ушел…
Затем мы прошли в танцевальный зал. Элеонора оставила нас, чтобы переодеться и мы с Грэгом остались там вдвоем.
- Ну как? Не очень боишься? – с хитрой улыбкой спросил парень.
- Отступать уже поздно, бояться тоже, а мой синдром отличницы не позволит облажаться, - я пожала плечами и повернулась к нему спиной, заглянув в большущее зеркало в тяжелой резной раме. Что-то неуловимое во мне изменилось, сломалось или вышло на волю… Не могу понять, вроде все та же, но что-то не так. Тут ко мне подошел Грэг и положил руки мне на плечи. Аккуратно, словно боясь спугнуть. Я через зеркало стала его разглядывать. Высокий лоб, красивой чуть изогнутой формы брови, глаза темные, карие, как горький шоколад и такого же цвета волосы. Он заметил, что я смотрю на него и лишь скромно улыбнулся, показав свои милые ямочки на щеках. А я тут же вспомнила, как Стигги реагировал на мои разглядывания, это было куда жарче. Я скучаю.
- Ты удивительная, - прошептал Грэг и откинул прядь моих волос с плеча. Мне стало неловко, но, к счастью, ничего отвечать не пришлось, так как к нам вернулась Элеонора.
Естественно дама пришла в платье, нежно-лиловом, оно удивительно нежно сочеталось с цветом ее кожи и добавляло свежести. До сих пор не могу понять сколько ей лет, точнее можно сказать только если увидеть ее без макияжа или при осмотре… Так, вот вечно я начинаю думать о человеке, как о подопытном в лаборатории. Скоро, наверное, начну всех тупо биоматериалом считать, а там и маньяком недолго стать… Жуть. Чес прав, надо почаще общаться с живыми людьми. Черт, опять он в моих мыслях!
Потом мне думать было некогда, мы танцевали до обеда. Я прокляла себя за то, что так мало уделяю времени для своей физической формы – ноги гудели, спина не гнулась, а подбородок, кажется, теперь всегда будет вздернут, ибо Элеонора постоянно меня заставляла его поднимать выше.