Мина смотрит на меня молча, не двигаясь, в комнате отличное освещение, я пользуюсь всеми этими условиями, чтобы рассмотреть её лицо. Но, даже не смотря на отсутствие отвлекающих факторов, мне сложно различить, какая у неё кожа или цвет лица, бровей, губ. Я даже не могу понять, какой формы её нос. Слишком много косметики, она видоизменяет её черты. Единственное, что я четко вижу - это глаза. Теперь я понял, какого они цвета. Не просто голубые.
Светло-бирюзовые.
Может, это линзы? Разве глаза могут быть настолько яркими? Они как кристально чистая вода у берегов Атлантического океана.
Глаза Мины и пугают, и завораживают.
Я на минуту отключаюсь от реальности, будто передо мной не та, кто рушит мою жизнь; не та, которую я ненавижу больше всего; не Мина Жемчугова - богатая, расчетливая сука, готовая пойти на все, лишь бы остаться при деньгах своего папочки. А странная девушка в нелепом платье, с несмываемым слоем дорогой косметики и прилизанными волосами, но с невероятно красивыми глазами, в которых можно утонуть.
В какой-то момент Мина делает шаг назад, вырываясь из моих рук. Я качаю головой, смотрю в пол, чтобы вернуть самообладание, никогда раньше меня не покидавщее.
Эта девушка вызывает во мне целую гамму новых, никогда не испытанных мной, чувств. Я ненавижу её, презираю; и в то же время она пугает меня своей необъяснимостью.
- Песня закончилась, - говорит она, тоже уставившись в пол. - Мы выполнили свой долг - станцевали вместе - теперь нам можно не пересекаться.
Мина разворачивается быстрее, чем я нахожу, что ей ответить. Но она не успевает сделать и шага, замирает, глядя на сцену. Я повторяю за ней, видя, как на сцену выходят наши отцы. Они приветствуют присутствующих, говорят, как рады, что они посетили столь важное событие.
Я поворачиваюсь к маме, она скованно улыбается, закусывая губу. Я сразу чувствую неладное. И не только я. В чём подвох?
Спина Мины натянута, как тетива. Я вижу, как она заламывает пальцы. Что ж, наша богатая ледяная невеста тоже умеет волноваться.
- Мы хотим объявить вам радостную новость! - говорит мой отец.
Это не к добру. Кисти рук холодеют.
- Мы открыто объявляем, - подхватывает Максим Сергеевич, - что наши дети помолвлены!
Секунду никто не двигается, затем слышатся крики удивления, звон стекла и сразу за этим хор аплодисментов.
- Это еще ничего не меняет, - слышу, как Мина произносит это, обращаясь к самой себе. - Ничего...
- Давайте поднимем бокалы за свадьбу Мины и Влада! - Жемчугов поднимает бокал вверх, приглашая всех присоединиться. - За свадьбу, которая состоится через два месяца!
Мне кажется, или он сказал это, глядя на свою дочь? Мина делает шаг назад, натыкаясь на меня. Я, чертыхаюсь, отхожу в сторону. Но Мина не замечает этого. Она, не отрываясь, смотрит на сцену. Туда, где её папаша, выпив шампанское, обнимает моего отца. Её лицо приобрело странный оттенок.
Она была не просто белая, как мел, скорее, с каким-то синим оттенком. Мне даже показалось, что Мина вот-вот закатит глаза и упадет в обморок. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука. Её пальцы так сильно сжались, что на руках проступили жилы.
Я тоже силился что-то сказать. Слова утешения? Мне вдруг показалось, что Мина не такая, какой себя преподносит. Слишком живой была её реакция. Свадьба через два месяца? Эта новость шокировала её даже больше, чем меня.
Я протянул руку, чтобы зачем-то коснуться её. Было видно, что внутри неё происходит настоящая война. Мина то хмурится, то удивленно вскидывает брови. Она то закрывает глаза, то открывает их слишком широко.
Но её замешательство длится не так уж и долго. Я даже не успеваю ничего сделать или сказать.
Мина протянула руку к подносу, качнула бокалом с шампанским в мою сторону, смотря равнодушным взглядом. В её глазах уже не было той бури - полный штиль. Она словно пришла в себя. Теперь на меня смотрела та же Мина, которая в своём кабинете заявляла, что ей плевать на всех, кроме себя.
- Давай выпьем за нашу свадьбу, женишок!
Глава 6
POV Мина
- Он у себя? - спрашиваю я у секретаря-приложение-к-мебели.
Филипыча нет на месте, видимо, уже бегает сайгаком по - ну очень важным - делам отца.
- Максим Сергеевич занят и никого не принимает! - Она аж подпрыгивает на месте.
- Неужели? И чем же, интересно? - Я встаю перед ней, скрестив руки на груди. - Пофиг, сама узнаю.
Я поворачиваюсь на шпильках к двери, ведущей в кабинет отца.
- Я же сказала, что к нему нельзя! - заверещал естественный вентилятор, выбегая из-за стола, чтобы преградить мне дорогу.