– Люди, однажды пришедшие сюда по зову сердца, никогда не покинут этот вечно кипящий страстями дом. И пусть в этом доме ребята кричат только от радости, а морщинки на учительских лицах будут следами былых улыбок.
Она смотрела на Артура. Долгим, тяжёлым взглядом, пока он проговаривал свои слова с фальшивым намёком на торжественность в твёрдом голосе. И старательно растягивала губы в не менее фальшивой улыбке.
Сейчас у неё не получалось скрыть свои чувства.
Егор не сомневался, что Марина тренировалась, репетировала, старалась не показать своей ненависти к напарнику публике. И если бы Егор не узнал её настолько, насколько это было возможно за почти полтора месяца, то поверил бы вместе со всеми.
– Вам, наши учителя, и посвящается наш концерт!
И делалось забавно от осознания, что к залу теперь она обращалась уже с совершенно искренней улыбкой.
В отличие от улыбки, посланной Гордееву.
Они вернулись за кулисы под взрыв аплодисментов. Свет погас, погружая помещение во мрак. Едва различимые тени замешкали на сцене, выстраиваясь в позиции, и, когда тонкое голубоватое сияние упало на выступающих, Егор насчитал восемь девушек, пустившихся в лёгкий, манящий танец, стоило плавной музыке разлиться по помещению.
Словно лебеди, они двигались по сцене, одетые в воздушные белоснежные платья с вуалью, струящейся с рук и спины, следовавшей за каждым движением изящных старшеклассниц. Будто парили в воздухе, мягко ступая и нежно улыбаясь.
Зал потонул в тишине, любуясь грациозностью танцовщиц, которые, едва номер подошёл к концу, сорвали бурные овации.
Егор ждал завершения номера. Потому что это значило, что сейчас появятся ведущие. И он увидит Марину. Снова. Смотреть на неё стало чем-то обязательным вдруг. Чем-то важным, объёмным. Значительным.
Опять зазвучали фанфары, встречая девушку и молодого человека. Сегодня они были практически одного роста, потому что она встала на каблуки. Остановились в центре большой сцены, всё так же улыбаясь сидящей перед их глазами публике.
Гордеев резковатым движением поднёс микрофон к губам, вдыхая.
– Огромная ответственность возложена на администрацию нашей школы, и то, что мы живём и учимся в таких хороших условиях, всё это, несомненно, заслуга директора школы.
– Мы с огромной радостью предоставляем слово директору нашей школы, Орловой Маргарите Анатольевне, – произнесла Марина, выцепляя глазами светловолосую женщину, сидящую в первом ряду, которая, улыбнувшись, поднялась со своего места и направилась к ступеням, ведущим на сцену.
Ещё одна волна аплодисментов прокатилась по залу, пока она неспешно шествовала к ведущим. Тут же из-за кулис выскочила высокая девчушка класса седьмого, одетая в строгое платье, держа в руках небольшую сиреневатую подставку с микрофоном на ней, который через несколько мгновений оказался в руках Маргариты Анатольевны, повернувшейся к публике.
Ведущие тем временем сместились в сторону, встав в правом углу сцены, устремив взгляды на директрису, приготовившуюся говорить.
– Добрый день, дорогие обучающиеся, гости и, конечно же, дорогие учителя и сотрудники школы! Я рада видеть вас здесь сегодня! Этот день…
Егор не слушал её. Всё его внимание было направлено совсем не на толкающую речь директрису. Он пристально наблюдал за тем, как Марина повернула голову к Гордееву и что-то тихо шепнула, то и дело опуская глаза к сценарию в руках. Тот скривил губы и коротко ответил ей, надменным взглядом скользя по залу.
Чувствовалось, что она еле сдержалась, чтобы не перекривлять его.
Вместо этого поудобнее перехватила микрофон с клипбордом и, слегка поднимая подбородок, посмотрела на директрису, натягивая на губы дежурную улыбку. Собранная, уверенная в себе.
– …порой я задумываюсь, откуда у нас столько сил и терпения. И ответ очень прост: педагог – это герой!
Обрывки фраз Орловой пролетали мимо, отказываясь восприниматься. Егор уже забыл, где находится и зачем, выцепляя взглядом каждый сантиметр Марининого лица. Зная его наизусть, но не отрываясь.
И не хотелось отрываться.
В отличие от него она внимательно вслушивалась в речь директора, мгновенно позабыв, видимо, о том, что рядом с ней сейчас стоял самый невыносимый человек в мире.
Что Орлова там говорила? А чёрт его знает.
Да и было это важно? Кажется, нет, потому что сейчас Егор точно понял, что ни за что на свете просто так не позволит Марине исчезнуть из его жизни.
Никогда.
– Спасибо большое вам ещё раз, ребят, – Алёна улыбнулась, переводя взгляд с Артура на Марину и обратно. Она забавно морщила нос, отчего у переносицы пролегла пара вертикальных морщинок. Складывала сценарии в сумку, а после в последний раз пробежалась беглым взглядом по залу, осматривая его на предмет забытых вещей.