И увлёк за собой Киричука, который тоже начал что-то причитать, но не так громко, как это делал Миша. Девушки проводили их взглядом до ближайшего угла, за которым парни скрылись, и переглянулись, даря друг другу улыбки.
– Это было вау, – негромко заметила Диана, намекая на их маленькое столкновение с Егором. Волосы опускались на плечи тёмными волнами, и шатенка лёгким движением перекинула большую часть тяжёлых локонов за спину. Крутанулась на носках и уверенным шагом вошла в кабинет.
Да, было. Ещё пару минут назад это «вау» разорвалось в голове миллионами разноцветных залпов. Сейчас же было подозрительно тихо.
Марина глубоко вздохнула, мазнула взглядом по повороту, куда завернули ребята, и прошествовала за подругой, окунаясь в яркий свет ламп и несколько секунд щурясь, пока глаза привыкали к нему.
– Кажется, он более чем настроен на разговор, – добавила Диана, не поворачивая головы, пока подходила к своей парте и ставила на неё сумку. Вытащила пару тетрадей, тонкий учебник и узенький пенал с минималистичным рисунком.
Да, настроение, по всей видимости, располагало к разговору и у Егора, и у Марины. Наверное, что-то действительно поменялось после того поцелуя. Просто после пятницы. Теперь оба прекрасно понимали, что разобраться во всём всё-таки пора.
– Да, – отстранённо согласилась Марина, опускаясь за своё место. Всеми силами игнорируя то гигантское море облегчения, которое раскинулось в животе. Такое мощное и колоссальное, чёрт. Не могло оно поместиться в ней, но помещалось. Каким-то образом.
Взгляд коснулся тетради и пары шариковых ручек на другой стороне длинной столешницы. Его сумка лежала у парты, едва-едва не загораживая проход. На спинке стула висел оставленный им пиджак. На этот раз не чёрный – тёмно-синий.
А ещё. Егор сегодня остановил свой выбор на светло-голубой рубашке.
Марина усердно конспектировала все рассказы биологички, старательно заводя волосы, что падали прямо в тетрадь, за уши. Когда одна из прядей снова оказывалась рядом с записями, девушка забавно хмурилась, раздражённо вздыхая, и опять убирала её, небрежно забрасывая за спину.
И так уже раз двадцатый. Егор не считал, конечно. Просто наблюдал за ней, чувствуя, как растягиваются в улыбке губы при каждой её тщетной попытке.
Время от времени она поглядывала на наручные часы, обхватившие тонкое запястье. Кусала губу и снова внимала преподавателю.
Тусклый белый свет падал на её волосы, и они зажигались непривычным песчаным холодом. Густая бахрома ресниц бросала длинные тени на светлую кожу щёк, когда Марина опускала глаза или наклонялась чуть вперёд. Иногда шевелила губами, беззвучно проговаривая слова, которые записывала.
Увлечённая донельзя.
Егор уже даже не пытался вслушиваться в лекцию. Все фразы доносились глухо, слабо, так, словно вылетали из головы уже через секунду после того, как попадали туда. Он всё не мог сконцентрироваться на теме, успел напрочь забыть, о чём вообще им сегодня рассказывали. И всё это было только по вине рядом сидящей девушки, отвлекающей его одним своим присутствием.
Тем, что сидела так близко. Вздыхала так шумно. Отвлекал даже звук, с которым её ручка скрипела по бумаге. А ещё её локоть постоянно норовил коснуться его, но в самую последнюю секунду она убирала руку, будто назло. Будто дразня.
Мысли то и дело возвращались к ощущению её тонкой руки в собственных пальцах. Так, как сегодня утром, перед занятиями. Так, как всегда до этого. Её нос, уткнувшийся ему в грудь. Голубые глаза, всматривающиеся, вглядывающиеся, поглощающие с головой. Чувствовать девушку так близко было поистине прекрасно, пусть это и получилось совсем случайно.
Но было ещё кое-что. Кое-что, что не могло носить пометку «случайно».
То, что произошло в минувшую пятницу. Червячок размышлений всё рвался в эти воспоминания. В крошечное помещение тёмной гардеробной. К нежно зарывшимся в его волосы тонким пальцам, сладким влажным звукам затянувшегося поцелуя. К сбитому дыханию, заходящемуся в бешеном ритме сердцу, беспорядочно мечущимся мыслям.
И дыхание сбивалось опять. Просто от картинок в голове. От того, что кожа помнила все её прикосновения. И ощущение её губ слишком легко воскрешалось в памяти.
Егор думал о том, что случилось, весь уикенд. Всю пятницу и весь уикенд. Когда он вышел из школы, сердце всё ещё гулко лупило по рёбрам. Голова была ватной, а ноги – тяжёлыми настолько, что он едва передвигал ими. Шёл, погрузившись в дебри собственных запутанных мыслей. Сунув руки в карманы пальто, игнорируя брызги моросящего дождя, который настиг его где-то на полпути.