Когда бумажный снежок оказался там, а Рембез только вернулся на своё место, металлическая продолговатая ручка двери опустилась, и в класс скользнула всё ещё недовольная Марина. Волосы были убраны в конский хвост на затылке, который легко раскачивался в такт каждому её движению.
Девушка повернулась к Егору боком, закрывая за собой створку, и в это мгновение взгляд почти против воли нашёл ярко-синий кончик одной из прядок.
Сегодня Марина была одета более сдержанно и привычно взгляду, нежели в пятницу. Обычные брюки, сужающиеся к лодыжке, тёмная ткань которых обласкала худые бёдра, и свободная бежевая блуза на пуговицах. Тихие шаги отдавались лишь лёгким шорохом, никакого намёка на тот стук высоких каблуков.
И, соответственно, девушка сразу стала ниже. Когда она стояла в своих туфлях с тонкой шпилькой и небольшой платформой, то практически доставала носом до его подбородка, и Егору не приходилось наклоняться слишком низко, чтобы поцеловать её.
Эта мысль пронеслась электрическим зарядом изнутри, и молодой человек едва не вздрогнул всем телом. Марина как раз проходила за спинкой его стула, и хотя она совсем не касалась его, он ощущал её присутствие слишком явно.
А затем она то ли ахнула, то ли просто судорожно вздохнула. Поколебалась немного, но осторожно опустилась на своё место, и через секунду Егор уже чувствовал пристальный взгляд на своей скуле. Едва сдерживая улыбку. Она, как назло, рвалась растянуть губы с такой силой, что щёки мгновенно заныли от напряжения.
Он так хотел взглянуть хотя бы одним глазком на выражение её лица, но подавил в себе это пылкое желание. Только рисовал в своей голове удивлённо приподнятые брови, округлившиеся глаза с голубыми радужками и приоткрытый рот. Она точно заметила. На её стороне парты был почти идеальный порядок. Разве что пара смазанных разводов, но они не слишком портили картину.
Словно и не было этой маленькой катастрофы с потёкшим маркером.
Девушка смотрела несколько секунд прямо на него. Наверное, ошарашенно, но Егор не мог сказать точно. Только делал вид, что с непомерным интересом слушает преподавателя. Что учитель там вещает вообще? Чёрт его знает.
Но Егор сразу замечает, когда Марина отворачивается. Видит краем глаза её копошения. Как она откладывает маркер в угол стола, выравнивает тетрадь, кладёт руки перед собой на парту, сцепив пальцы. Наклоняет голову, и волосы больше не падают вперёд, а раздражённых выдохов не слышно.
Слышно только следующее:
– Спасибо.
И это напрочь выметает любые мысли из головы.
Рембез на мгновение опешил. Распахнул глаза, замирая. Затаил дыхание, чувствуя, как по груди пробежала странная волна мурашек. Медленно повернул голову и упёрся взглядом в улыбающиеся голубые глаза.
Уже не такие сердитые, какими были ещё пару минут назад.
Светящиеся и блестящие. Что её так сильно порадовало? Закрытый фломастер и вырванные из тетради листы? Он мог бы радовать её так каждый день, но в таком случае у неё бы уже очень скоро вовсе не осталось страниц в тетрадях.
Усмехнулся краем рта, кивнув девушке, и она отвернулась, стискивая пальцами шариковую ручку и возвращая внимание к преподавателю. Сходу начиная что-то строчить.
И как она так может? Егор сомневался, что вообще мог услышать хотя бы что-нибудь. Вникнуть хоть в одно словечко, произнесённое биологичкой. А она – легко, да ещё и так сразу. Вот как можно было так запросто вырваться из сжимающих мысленных оков? Раз – и вынырнуть из этой затягивающей пучины.
Егор не знал.
У него не получалось.
Он просто заставил себя отвернуться от неё и вздохнуть, украдкой. Наполнить лёгкие кислородом, достаточным для того, чтобы прийти в себя хоть немного. Хоть ненадолго.
Что она творит с ним?
Что творила последние полтора месяца? Чёртово сумасшествие. Пальцы сомкнулись в кулаки, и он выдохнул сквозь стиснутые зубы, понимая: либо с ней рядом, либо на дно камнем.
И иначе уже никак.
– Я совершенно не готова возвращаться на эту скучную лекцию, – сокрушённо протянула шатенка, ковыряясь вилкой в своей тарелке. Размазывая по дну остатки пюре. С тяжелейшим вздохом протянула руку к стакану и отпила немного сока.
Им поставили две геометрии подряд. К тому же преподаватель вдруг решила дать новую тему, так что выпускникам ничего не оставалось, кроме как смириться и слушать. Записывать теоремы, чертить углы и измерять градусы. Вздыхать, но украдкой и периодически поглядывать на часы, мечтая о том, чтобы время ускорило свой ход.