Так он и поступит.
Егор поднялся с дивана, намереваясь покинуть друга и надеясь, что тому не придёт в голову идея тоже выйти на улицу, за компанию. Сейчас от любой компании Егору бы хотелось воздержаться. А от компании Артура – тем более.
И чтобы его опасения уж наверняка не подтвердились, он как бы между прочим произнёс:
– Я пойду. Голова разболелась.
Хотя, возможно, Артуру сейчас и так было не до прогулок, но подстраховаться всё же стоило.
– А, ладно, – тот спокойно кивнул и прошествовал за ним в прихожую, по пути хлопнув ладонью по плечу. – Ты прав. Я не буду зацикливаться на этой неудачнице.
Сам ты неудачник.
Слова чуть не вылетели из горла – Егор в последний момент успел сцепить зубы, скрипнув ими. Прикрывая глаза, чувствуя утроившееся желание быстрее уйти отсюда.
До чего же Артур бывает кретином.
Тот, видимо, посчитал его молчание знаком согласия, потому что без каких-либо задних мыслей продолжил:
– Ну, бывай, и спасибо тебе.
Егор обулся и лениво повернулся к нему. Кивнул, нехотя пожимая протянутую руку. Ощущая раздражение, которое закипало прямо под кожей. И порыв высказаться.
– Без проблем, но прекращай отзываться о ней, как о самом худшем человеке на свете. Это низко. Она не сделала ничего такого, за что бы можно было её так ненавидеть. И если бы ты реально любил её, то не сказал бы и половины из того, что сказал.
Не стал ждать, пока Гордеев, поднявший в немом недоумении брови, ответит. Подбадривающе хлопнул его по плечу, развернулся и покинул квартиру, скользя по лестничному маршу вниз. Вечерняя прохлада, смешанная с запахом листвы и скошенной травы, ударила в нос, когда юноша вышел из подъезда, останавливаясь, покачиваясь с пятки на носок, вдыхая в себя осознание того, что он наконец-то в полном одиночестве.
«Ты прав, я не буду зацикливаться на этой неудачнице».
И как вообще он сдержался, чтобы случайно не съездить Артуру по роже?
В мозг снова впечатались голубые глаза, когда Егор подошёл к городской площади. Забрёл он сюда случайно – изначально планировал пройтись там, где ещё не был, но ноги сами принесли к этому месту. Остановился, скупо осматриваясь. Людей было в разы меньше, и прогуливались они лениво, медленно. Спокойствие вечера именно к этому и располагало. Казалось, время замедлило свой ход и теперь ползло неторопливо, растягиваясь, словно эластичная лента.
Егор постоял пару минут, сунув руки в карманы брюк и слушая умиротворяющий всплеск воды, а затем, мазнув взглядом по фонтану, возле которого всё и началось сегодняшним утром, направился в другую сторону, рассчитывая-таки ещё побродить по незнакомым улицам, чтобы они перестали быть такими незнакомыми для него.
Глава вторая
В сознание врезалась отдалённо знакомая мелодия. Марина повернулась набок и натянула одеяло до плеч, совершенно не обращая внимания на неутихающую песню. Ровно до тех пор, пока до затуманенного ещё миром Морфея разума девушки не дошло, что это звонил её телефон. Со стоном она перевернулась обратно на спину. Рука выскользнула из-под покрывала и потянулась вверх, нашаривая над головой корпус смартфона, что разрывался на прикроватном столике.
С трудом разомкнув один глаз, Марина глянула на определитель: буквы сложились в короткое «Диана» на фоне фотографии девушки: она очаровательно смеялась, прикрыв глаза и обхватив ладонями лицо. Щёчки слегка покраснели от смущения, а тёмные волосы распались по плечам и груди лёгкими волнами. Прямо за её спиной раскинулась главная городская площадь, утонувшая в ярком солнечном свете. Это, кажется, был апрель, самое его начало, потому что снег на дорогах уже полностью растаял, но деревья всё ещё стояли практически нагие.
Марина всей душой обожала эту фотографию. Живая, эмоциональная и светлая. И хотя кадр получился совершенно случайно – Диана тогда, кажется, хохотала над очередной шуткой своего молодого человека, – момент был пойман очень удачно.
Девушка приняла вызов и приложила телефон к уху, поворачиваясь обратно набок и прикрывая глаза. Может, ей бы удалось ещё немного поваляться в кровати.
– Да, дорогая, – сонно проговорила она в динамик, потирая нос.
– Я написала тебе уже десять сообщений. Ты спишь, что ли? – звонкий голос Дианы был возбуждённым, радостным и очень громким – таким, словно девушка уже давно бодрствовала. Сомневаться в этом не приходилось. Как и в том, что Марине вряд ли удастся остаться в постели.