– И я. Как хорошо, что до них всего ничего.
– Всего лишь целая четверть, ты хотела сказать, да? – Диана изогнула тонкую бровь и усмехнулась краем рта.
– По крайней мере, она самая короткая, – ответила Марина, откидываясь на мягкие подушки и ставя кружку на покрывало рядом с собой. Перекатилась со спины на бок и подпёрла голову ладонью.
В самом деле, до новогодних каникул оставалось не так много времени – неполных два месяца, и первый семестр их обучения подходил к концу. Слишком быстро, как казалось Марине.
Диана помолчала несколько секунд. Водила пальчиком по ободку своей кружки и явно о чём-то глубоко задумалась. На губах играла отстранённая улыбка, а когда она всё-таки подняла голову и снова посмотрела на Марину, в глазах читалось спокойствие. И забота. И уверенность – во всём на свете.
– А вы, – голос прозвучал тихо, но твёрдо. – Вы вместе, да?
Гейден улыбнулась. Теперь она могла ответить на этот вопрос, и при этом её не глодали сомнения континентальных масштабов. И неопределённость больше не жалась в укромном уголке уже порядком потрёпанного сознания.
Чёрт возьми, ей хотелось скакать на месте от радости хотя бы поэтому.
– Да.
Улыбка прикипела к губам, и Марина не могла стереть её. Просто потому что этот жест был действительно искренним. Действительно от всей души, от всего сердца. Причин для него стало больше в несколько сотен раз сразу. В одночасье.
Надо же, как всё просто в этом мире.
– Да, – эхом повторила шатенка, качая головой. Убрала за ухо несколько прядей, небрежно выпущенных из пучка и падающих на щёки. Вздохнула полной грудью: её губы тоже были растянуты в улыбке. – Вам в самом деле нужно было всего лишь поговорить. И всё разрешилось.
Каждое её слово вселяло уверенность. Диана снова оказалась права – тогда, сидя на своей кухне. Когда они также пили чай, только в тот день Марина была всё ещё несчастной и не разобравшейся. Ни в себе, ни в их отношениях с Егором. Оглядываясь назад, девушка вдруг ясно поняла, какими глупцами они с ним были.
И сколько возможностей упустили из-за своей гордости и дури в головах. Сколько возможностей быть вместе.
– Да. Чтобы понять друг друга, нужно было всего лишь поговорить.
Фраза утонула в комнате. Фильм стоял на паузе – Диана позаботилась об этом ещё до того, как между подругами завязался разговор. А теперь смотрела на Гейден ласково и спокойно. В тёмно-синих радужках мягкими волнами набегало умиротворение, неся с собой небывалую лёгкость.
Она ощущалась в кончиках пальцев, отчего они слегка вибрировали.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком спокойно, мирно. На душе и вокруг.
В окна тысячами снежинок бился ветер, и воздух в спальне был чистым и свежим. Если бы не пледы, девушки б давно замёрзли, но так уют чувствовался в разы сильнее.
Именно в такой атмосфере выясняется вся правда жизни. В такой атмосфере принимается – просто потому что в легко тянущихся разговорах слышать и понимать её в разы проще. Убеждаться, подтверждать, соглашаться. В этом была мудрость, наверное. И Марине вдруг казалось, что у мудрости был вкус мёда. Насыщенный, сладкий и слишком, слишком знакомый. Слишком из самого детства. Такой, который растворялся в горячем чае или на языке.
Этот вкус навевал безмятежность.
Послышался звонок в дверь, и девушки вздрогнули от неожиданности, одновременно вскинув головы по направлению к коридору. Кажется, курьер справился с непогодой и наконец-то добрался до них.
Диана хлопнула в ладоши, потирая их друг о дружку и хитро улыбаясь. Поёрзала на диванных подушках.
– Еда!
Марина расхохоталась, а затем поднялась и направилась к входной двери. Курьер – приятный улыбчивый парень лет двадцати пяти – пожелал хорошего вечера и быстро ретировался, а Гейден закрывала за ним дверь, держа в руке две коробки пиццы – с пеперони и двойным сыром. Запах был умопомрачительным – даже Диана высунула голову́шку из комнаты, принюхиваясь, и когда Марина перевела на неё взгляд, отходя от входной двери, губы Лисовской всё ещё растягивала до безобразия довольная улыбка.
– Да уж, – фыркнул Паша, заводя руки за голову и потягиваясь. – Совершенно ничего не поменялось с момента, когда мы были тут в последний раз.
– Ох, пожалуйста, не говори «в последний раз» так, словно это было в прошлом веке, – съязвила ему в ответ Диана, и он, сверкнув глазами, загрёб негромко взвизгнувшую девушку в объятия, прижимая к себе и в шутку проходясь пальцами по её рёбрам. Она звонко расхохоталась, вцепившись в его ладони в попытке отвести их в сторону и вырваться.