Убегает от него, но почему-то не решил чуть ранее не трогать Марину.
Трус.
– Оксана Андреевна, – обращается Егор к классному руководителю, которая до сих пор ни разу не оторвала взгляда от своего ноутбука, всё продолжая кликать по компьютерной мыши, – вы хотели сказать нам, кто набрал большее количество баллов по школе.
– Да-да, Егор, сейчас-сейчас, всё скажу. Закрыла нужный документ и теперь найти не могу. Две минутки – и всё скажу.
Егор искоса глянул на Киричука. Тот усмехнулся краем рта, а когда поймал на себе взгляд товарища, поднял брови и сжатый кулак, слегка тряхнув им в воздухе. То ли в знак поддержки, то ли – одобрения. Егор точно не разобрал, но благодарно кивнул ему в ответ, коротко усмехнувшись.
Почувствовал прикосновение к своему плечу и обернулся, встречаясь с Дианиными глазами, доброжелательными и спокойными. Наблюдал, как она, мягко улыбаясь, обходит его, а её ладонь лежит на его рубашке, почти невесомо. Наверное, просто чтобы сказать: «Я тут». Он и так знал. Знал, что они все тут, рядом с ним.
Его люди.
А затем прикосновение аккуратной руки исчезло, как будто его не было вовсе. Диана скользнула к Паше, который встретил её пристальным заинтересованным взглядом и обольстительной улыбкой. Уселась за парту рядом с ним, изящно закидывая ногу на ногу и ставя подбородок на переплетённые перед собой пальцы. Взгляд тут же мазнул по руке Киричука, что по-хозяйски легла на талию девушки, оглаживая рёбра.
– Нашла, уже нашла! – вклинился в сознание оживлённый голос Оксаны Андреевны, и все снова уставились на неё. – Егор у нас и есть победитель.
Егор распахнул глаза. Слух уловил смех Марины и несколько ударов в ладони, которые, скорее всего, принадлежали эмоциональной Лисовской. Раскрыл было рот, чтобы переспросить, не послышалось ли ему, не ошиблись ли при подсчёте баллов, но не стал. Просто смотрел, как классный руководитель поворачивается в своём кресле к ним, улыбается и почти ласково произносит:
– Поздравляю, Егор.
Вот так просто.
Поздравляю, Егор.
Это было больше, чем неожиданно. Это было практически невозможно – он и не надеялся особо. И на олимпиаду эту пошёл только по настоянию преподавателя, который каким-то образом заметил в нём задатки великого историка. Сам же Егор никогда ничего подобного за собой не замечал.
Да, он очень неплохо знал эту дисциплину, пару лет назад конкретно подсел на изучение дополнительной литературы по истории России. Просто потому что учебника не хватало, чтобы подробно и детально рассмотреть все события и периоды.
Но это было интереса ради. Не более.
А сейчас он отправляется на городской этап вместе с Мариной и Пашей. Будучи победителем по школе. Бывает же.
– А я?! – голос, отдавший отголоском фальцета, заставил усмехнуться. – Какой тогда я, Оксана Андреевна?
И всё-таки стоило пройти на муниципальный, подумал Егор. Только затем, чтобы услышать в этом давящем на уши голосе растерянность таких гигантских размеров. Да что греха таить, он и сам был практически уверен, что золото взял Гордеев.
– Четвёртый, – пожала плечами женщина, складывая руки в замок и прислоняя к губам. – Очень жаль, Артур.
– Очень-очень, – подхватила Лисовская, вынудив всех обернуться в её сторону.
Она сидела всё также, нога на ногу, приподняв подбородок и откинувшись на спинку стула, сложив руки на груди. Губы растягивала поистине насмешливая, отчасти торжествующая улыбка. Рядом сидел такой же довольный Киричук. Он больше не обнимал её, однако каким-то образом всё равно создавалось ощущение, что они словно одно целое, словно настолько рядом, что прикосновение их друг к другу ощущается даже без его наличия.
Серебристый смешок Марины ударился о сознание и тут же потух. Егор ласково провёл ладонью от её плеча вниз по руке, застывая чуть выше локтя.
Артур всё ещё смотрел на Диану. Егор не видел этого взгляда – тот стоял к нему спиной, но казалось, что он выражал не самые приятные эмоции. Затем Гордеев громко фыркнул, поправил сумку на плече и резко развернулся.
– Пошла ты, – выплюнули его губы в сторону Лисовской, которая, кстати, не перестала улыбаться и так и не отвела взгляда.
Марина слабо дёрнулась, однако Рембез лишь немного сжал её руку, призывая успокоиться. Диану есть кому защищать. Хотя он и сам был не прочь как следует зарядить по физиономии этому идиоту. За непозволительный тон и не менее непозволительные слова.