– Я думала о том, какую тематику можно взять в этот раз, – произнесла Марина, опускаясь на своё место у окна.
Солнце тотчас ударило в глаза, заставляя сощуриться, однако это не казалось дискомфортным. Наоборот, улыбка тут же растянула губы, пока девушка наблюдала, как Диана вытаскивает из сумки пару тетрадей с ручкой и линейкой и вешает её на спинку стула. Поворачивается к Гейден лицом и опирается о парту бёдрами.
Класс начал наполняться людьми.
– И я, – Лисовская наклонила голову вбок. Тёмные пряди заструились вдоль её руки, обтянутой мягкой тканью серой водолазки с горлом.
Хоть отопление в школе дали достаточно давно, всё равно пришлось одеваться теплее, более соответствующе наступившему сезону, да и чтобы чувствовать себя комфортнее и уютнее. Девушки всё чаще приходили в водолазках или кардиганах поверх блуз и рубашек, а молодые люди надевали пиджаки и джемперы.
– И я, – поддакнул подоспевший вдруг Киричук, опускаясь рядом с Дианой на парту. Девушка повернула к нему голову и улыбнулась, покачивая головой. Он обнял её, положив ладонь на тонкую, очерченную серой материей водолазки талию и бросил сумку на низкий стул перед собой.
– Вы как-то быстро справились, – заметила Марина, глядя на Егора, что уселся рядом с ней на своё место, откидываясь на спинку и привычно засовывая руки в карманы брюк. – Учитывая, что, когда мы уходили, вы едва только начали писать.
– Паша нашёл хороший сайт, – ответил Егор, потягиваясь почти до хруста.
– И мы скатали оттуда почти всё, – довольно произнёс Паша, заканчивая фразу товарища.
– Как же вас не спалила биологичка? – поинтересовалась Диана, в подозрении щуря глаза.
– Списывать надо уметь, – философски заключил Киричук, мягко поглаживая талию своей девушки пальцами, вынуждая придвинуться к нему ближе.
– Да, талант не пропьёшь, – пожал плечами Егор, мгновенно приковывая к себе взгляд Марины.
Молодой человек снял пиджак и теперь сидел в белой рубашке. Поднял руку, проводя по волосам, как обычно, по привычке. Девушка невольно проследила это движение глазами, а потом вновь уставилась в лицо Рембезу.
– Тебе не жарко, солнышко?
– Совсем нет, – он поднял брови, уловив в её голосе невесомый оттенок иронии. Опустил взгляд, скользнув им по её приталенному пуловеру с округлым вырезом, где зацепился за выступы ключиц, и вернулся к глазам, съязвив в ответ: – А тебе не холодно?
– Совсем нет, – поддразнила она его, перекривляв.
Егор фыркнул, откидывая голову, и прикрыл глаза. Марина снова заскользила по нему глазами, очерчивая кончик носа, острые скулы, расслабленные губы. Выступающий кадык, узел галстука, слегка расслабленный, и линию рук под тканью рубашки.
Она могла любоваться им постоянно, что, собственно, и делала. Даже учитывая, сколько времени прошло с их первой встречи, сколько они уже были вместе, сколько часов проводили друг с другом. Много, очень много, но она никак не могла перестать замечать, как горят его глаза или насколько остры скулы. Как изящны пальцы, которым впору плясать по клавишам фортепиано.
Как же ей было хорошо с ним. Она не уставала повторять это юноше, а он только качал головой и спорил, мол, что ему – лучше.
Как дети. Но она смеялась каждый день и улыбалась совершенно искренне рядом с ним. А что ещё было нужно? Абсолютно ничего.
– Вы слышали по громкоговорителю? – спросил Паша, прерывая блуждающий взгляд Марины по щеке Егора, куда как раз падал солнечный свет, делая кожу лица словно бы теплее и чище.
– Конечно, – ответила она, снова глядя на друзей.
– Что им нужно?
– Чтобы мы начали готовиться к Новому году.
– Чего? – оживился вмиг Егор, недовольно приоткрыв один глаз.
– Вероятно, нам скажут, что мы должны начать думать и готовить новогодний праздник, – объяснила Диана. – Старшая школа всегда устраивает всё самостоятельно – никто не планирует развлекать нас, мы же не маленькие.
– Уж лучше я побуду маленьким, – заявил Егор, упрямо хмуря брови.
– Поверь, иногда ты ведёшь себя, как маленький, – поддела его Марина, с наслаждением наблюдая, как карие глаза щурятся, испепеляя её предупреждающим взглядом. Ждать остроумного ответа долго не пришлось:
– Да, кажется, я даже знаю, кто побежит в актовый зал первый – наша активистка, – произнесли его губы, которые, впрочем, моментально растянулись в саркастичной ухмылке.
Вот такие подколы в их отношениях были нормой. Нежность нежностью, а взаимное подшучивание – по расписанию.