Голоса тут же наполнили большое помещение. Старшеклассники пожелали Алёне того же самого и неровными цепочками потянулись к выходу, приступая к бурным обсуждениям касательно наступающего праздника. Видимо, незамедлительная обратная реакция порадовала организатора, и она улыбнулась ещё шире, ожидая, пока учащиеся покинут зал под громкие разговоры, смех и шум.
– Ну, я так и знал, впрочем, – самодовольно сообщил Паша, закидывая руки за голову.
– Вообще-то это мы вам сказали об этом, – напомнила ему Диана.
– А, – Киричук нахмурился. – Ну да. Точно. Я забыл.
И девушки рассмеялись.
Рваный поток студентов вскоре поредел и рассыпался: все разошлись, кто куда, по своим делам, занятые активным обсуждением. Марина и не подразумевала, что в этом году новость о том, что им предстояло подумать над своим праздником самим, вызовет такой ажиотаж, но, наверное, оно и к лучшему.
Кажется, в понедельник в организаторской такой тишины и напряжения, какие повисли в воздухе в прошлом году между собравшимися, наконец не будет.
– Ну давай, хвастайся, сколько идей тебе уже пришло в голову, – Егор хитро прищурил глаза, повернув голову чуть вбок, прекрасно зная, что попал в точку: Марина, как ни крути, думала о вчерашних словах Алёны и наверняка набросала уже себе что-то в голове, хоть они с классом и договорились обсудить все идеи завтра, собравшись где-нибудь на нейтральной территории в городе.
Щёки девушки тут же вспыхнули румянцем, и Егор невольно усмехнулся.
– Не так уж и много, – неуверенно ответила она, смущённо отводя глаза в сторону.
– Ну сколько? – допытывался Егор, грея в руках высокий бокал с эспрессо.
– Ну, пять, – призналась Марина, хмуря тонкие брови и обиженно выпячивая губы. Пальцы оглаживали сосуд с таким же горячим напитком, только вот девушка в отличие от Егора остановила свой выбор на чае с малиной.
Взгляд невольно коснулся её шеи и остановился на маленьком пятнышке, уже сходящем с нежной кожи, практически полностью спрятанном за объёмным воротником тёплого серо-голубого мешковатого свитера.
Если бы у них вчера получилось остаться наедине, Егор знал, пятен на шее бы прибавилось – и у него, и у неё. Но весь вечер они гуляли по городу, неспешно вышагивая, увлечённо разговаривая и то и дело пытаясь пихнуть друг друга в большие пушистые сугробы. А в сторону дома направились, только когда основательно продрогли.
Время было уже достаточно позднее; Егор мягко поцеловал девушку у её квартиры, прощаясь, снова тая от нежности, что разливалась негой по всему телу, и поспешил по ступеням вверх, чувствуя тёплый взгляд у себя между лопаток, а через несколько секунд слыша щелчок закрывшейся двери.
Сегодня они встретились тоже только ближе к вечеру. Погода снова была нелётная, поэтому девушка предложила посидеть в кофейне недалеко от главной площади. Егор, недолго думая, согласился, вспоминая, как давно ему хотелось простого эспрессо и уютной атмосферы какого-нибудь тихого кафе.
Заведение Марина выбрала что надо, они уселись за самый дальний столик у окна и теперь потягивали свои напитки не спеша, увлечённые спокойным разговором. Прямо над столиком висела лампа с тёмно-бордовым торшером-полусферой, кидающая на них тёплый приятный свет. В окно бился ветер со снегом, и от того, что на улице было так холодно, здесь, в тёплой кофейне, становилось вдвойне уютнее.
– И почему я не удивлён? – усмехнулся Егор, откидываясь на высокую спинку диванчика с яркой рыжей обивкой.
– Потому что тебе лишь бы поиздеваться, – съязвила в ответ ему Марина, растягивая губы.
Подняла одну руку, заводя прямые пряди за уши, и вернула ладонь к горячему бокалу, царапая коротким розовым ноготком ободок сосуда.
– Потому что ты мило злишься, – поправил Егор, наблюдая, как девушка улыбается в ответ и качает головой. Мол, какой он неисправимый.
Даже если так, пусть. Он говорил ей уже это, и не раз. И готов был повторить ещё столько же, а то и больше.
Если она после каждого раза будет так смущённо улыбаться и краснеть, то хоть каждую минуту.
Егор скользнул взглядом в сторону. Кофейня была практически полная, но это не ощущалось так, как могло бы. Люди, сидевшие то небольшими компашками, то парами, как они с Мариной, переговаривались негромко или вовсе молчали, погружённые в свои мысли, наслаждаясь тишиной. Видимо, атмосфера, наполнившая помещение, на всех воздействовала успокаивающе и умиротворяюще, и становилось тихо и лениво, когда это тепло забивалось под кожу, делая тело тяжёлым, а голову – лёгкой.