И несмотря на то, что судить о человеке после одной только встречи чаще всего не следовало, мнение об этом парне уже прочно закрепилось в её голове.
Чему девушка была, несомненно, рада. Если она будет видеть его насквозь, то её не проймёшь красивой улыбочкой и пронзительным взглядом, от которого едва мурашки по коже не бежали.
Марина отвернулась от зеркала и сильнее укуталась в полотенце, утирая его кончиком влагу с плеч и шеи.
Ведь всё хорошо. Так правильно.
Даже если она ошибалась, так было правильно. Она верила в эту правду. Хотела верить. Она жутко не любила ошибаться.
Ничего ведь страшного, если в её голове он будет просто самовлюблённой сволочью, да? Будто ей было до него дело.
Он просто будет её новым одноклассником. Им даже не обязательно общаться, ей-богу! Зачем делать из всякой ерунды проблему?
Абсолютно незачем.
Марина кивнула собственным мыслям и нажала на ручку двери ладонью, выходя из жаркой ванной.
Получаса на сборы ей не хватило. Когда девушка завязывала шнурки на чёрных кроссовках с белой резиновой подошвой, стоя на одной ноге, прислонившись боком к входной двери и недовольно кряхтя себе под нос, надеясь, что она не рухнет до того, как справится с треклятыми шнурками, с момента звонка Дианы прошло уже практически сорок минут, и Марина опаздывала. Русые пряди падали на лицо и руки. Девушка каждые пару секунд сдувала их с губ и глаз, однако они упрямо ложились обратно.
Когда задача была выполнена, она выпрямилась, убирая-таки, наконец, непослушные волосы за спину, и подтянула выше светло-голубые джинсы с высокой посадкой за шлёвки для ремня. Взяла телефон и наушники с полки небольшого шкафа при входе, и, предупредив маму, что уходит, дёрнула ручку двери.
Частые ступени под подошвами кроссовок, казалось, не заканчивались. Ладонь сугубо на автомате сунула телефон в задний карман джинсов. Быстро перебирая ногами, Марина буквально бежала по лестнице вниз, навстречу дорогой подруге, по которой успела соскучиться за пару пролетевших месяцев. Надеясь, что та простит её, такую копушу, за долгие сборы. И тут же понимая – конечно простит. Куда ей деваться?
Сердце начало набирать темпы в предвкушении долгожданной встречи. На плечи навалилось странное чувство приятного волнения, ибо до момента, когда Марина увидит родные тёмно-синие глаза, оставалось всего ничего.
Хотелось улыбаться.
И, кажется, она улыбалась. Губы действительно радостно растянулись. Русые пряди, которые она решила никак не убирать и не завязывать, свободно хлестали её по плечам, прыгая в такт быстрым маленьким шагам.
Ладони упёрлись в тяжёлую подъездную дверь, и девушка толкнула её вперёд, вылетая из подъезда, готовая броситься в объятия подруги и лепетать тысячу извинений за то, что заставила ждать.
А в следующее мгновение она влетает в чью-то крепкую грудь, зажмурившись, приподнимая от неожиданности руки и слегка сгибая их в локте, будто в запоздалой попытке уткнуться ими в возникшее из ниоткуда препятствие. Кажется, ещё при всём этом приглушённо пискнув.
Потому что не ожидала и не хотела.
Потому что подозрительно знакомый одеколон окутал её невесомой волной.
Потому что чужие пальцы сжали её левую руку в месте чуть выше локтя.
Потому что до слуха вдруг донёсся голос, который, честное слово, она надеялась не слышать хотя бы до дня знаний.
– Я думал, ты не любишь покидать свою зону комфорта.
И она могла поклясться, что почувствовала всем своим существом, как уголок его губ дёрнулся в усмешке вверх.
Марина резко отстранилась от Егора, делая шаг назад. Где-то внутри опять натянулась ниточка, готовая разорваться в любую секунду. Чуть не сделавшая это ещё вчера. И если она разорвётся когда-нибудь, Марина во что бы то ни стало придушит гада. Прямо на месте голыми руками. А если Егор не прекратит болтать слишком много лишнего, это случится очень скоро.
Он смотрел на неё сверху вниз, слегка подняв подбородок. В кареглазом взгляде было столько самоуверенности, что, казалось, она могла утопить в себе целиком. И, да, Марина не ошиблась, когда предположила, что он ухмылялся. Дежурно, гадко, раздражающе ухмылялся.
Что нужно было сделать, чтобы он тепло улыбнулся? Насколько часто можно было лицезреть подобную картину? Раз в никогда?
Марина немного прищурила глаза и повела подбородком чуть влево, стараясь разглядеть ответ на свой вопрос в его карем омуте. Получалось из рук вон плохо, потому что она напоролась на одну только насмешку, что приподняла его бровь, из-за чего на лбу образовалось несколько небольших складок.