Так прошёл один урок и начался второй. На перерыве они привлекали слишком много внимания. Проходящие мимо ученики оглядывались по сторонам, завистливо наблюдая за выпускниками, многие смеялись с Миши и Влада, которые не преминули подмигивать каждому, кто смотрел на них с плохо скрываемым восторгом или изумлением, довольные донельзя. Кто-то останавливался и снимал, кто-то просто смотрел, переговариваясь с друзьями, рассматривая украшения, которыми успело пополниться помещение.
Стоящие на партах одиннадцатиклассники вызывали особенно бурную реакцию у младшей и средней школ. Они раскрывали рты, проходя мимо, а выпускники лишь махали руками, приветствуя, широко улыбаясь и посмеиваясь над младшенькими.
Марина невольно вспомнила себя. Как она также наблюдала за одиннадцатыми классами, что, из года в год меняясь, украшали этот холл. Смотрела с такой же завистью, восторгом и безумным желанием поскорее вырасти. Поскорее испытать то же самое, почувствовать себя взрослой. Почувствовать себя выпускницей.
Сейчас она почти гордилась своим положением, чувствуя это самодовольство, разрывающее изнутри. И не могла перестать улыбаться, клея с однокурсницами на стёкла эти несчастные снежинки.
Когда в школе снова стало тихо, и все расселись по классам, Марина вздохнула почти с облегчением: снующие туда-сюда школьники категорически сильно тормозили работу выпускников, которые, что уж греха таить, как можно сильнее выделывались перед столькими парами изумлённых глаз.
Когда с нижним уровнем было покончено, Гейден поднялась по ступеням и снова нашла глазами Егора с Пашей, что опять бессовестно бездельничали, усевшись на парту и свесив ноги. Паша даже болтал ими вперёд-назад, и Марина покачала головой, устремляясь прямиком к молодым людям. Они, заметив её, подобрались, округляя глаза, и это выражение их лиц, словно бы обоих поймали на месте преступления, было почти комичным.
– И чего мы расселись? – спросила она, хмуря брови, и упёрла кулаки в талию.
– Мы устали, – признался Паша, надув губы, и сильнее закачал ногами, стуча пятками о стенку парты.
– Вы же не марафон бежали, в конце концов, – она возмущённо подняла брови.
– Парта тяжёлая, мы устали её двигать, – поддакнул другу Егор, на которого тут же посмотрела Марина. В светло-карих глазах блеснул озорной огонёк, и молодой человек усмехнулся, совсем немного, одним уголком рта. И этого было достаточно, чтобы у неё зачесались руки: она бы с радостью открутила ему голову прямо сейчас и здесь.
Но девушка лишь тяжело вздохнула и покачала головой, переводя нарочито уставший взгляд с одного парня на другого.
– Страдальцы, ну надо же. Дайте тогда я!
– Не смеем отговаривать, раз ты так хочешь, – Паша тут же оживился, отодвигаясь, освобождая ей место.
Марина посмотрела на него с укором, а он лишь широко улыбнулся, пожимая плечами. Егор протянул ей руку, чтобы помочь, девушка взялась за неё и закинула ногу на парту, отталкиваясь и подтягивая тело, не без помощи Егора, который спрыгнул со стола и теперь на всякий случай страховал её внизу.
На этой высоте холл показался немного другим, больше, что ли, и видеть головы сразу всех присутствующих было несколько забавно. Девушка невольно столкнулась взглядом с Владом, который тут же весело ей помахал, условно принимая в свои ряды, и Марина помахала ему в ответ, растягивая губы в улыбке, что так и норовила превратиться в смех. Взяла из рук Егора нитку дождя и потянулась к потолку.
– Дотягиваешься хоть? – послышался снизу голос Киричука, пропитанный издёвкой до самого основания, и девушка легонько пнула его под бок носком своей балетки, слыша, как молодые люди посмеиваются и наверняка красноречиво переглядываются.
– Сейчас сам тянуться будешь, – проворчала она, цепляя кончик скрепки за панельку, и опустилась с носков, любуясь проделанной работой. Лёгкая блестящая ниточка повисла, колыхаемая порывами сквозняка от стеклянной парадной двери, что то и дело открывалась, впуская холодный воздух в помещение школы.
– Да ну, у тебя намного лучше получается, – снова съехидничал Киричук, и девушка стрельнула глазами вниз. Молодой человек всё сидел на парте, слегка откинувшись назад, упираясь ладонями в край стола позади себя, и хитро улыбался.