Мысли были перебиты тихим стуком, приглушённым из-за прикрытой двери в его комнату. Егор поднял голову, выныривая из омута накрывших воспоминаний сегодняшнего дня. Губы снова растянула улыбка, когда он понял, кто его побеспокоил.
Поднялся с дивана, оттолкнувшись от мягких подушек, и направился к выходу, потянув на себя створку двери, выходя в коридор. Мать предупредила, что задержится, поэтому квартира была полностью в их распоряжении. А значит, им никто не будет мешать. Совсем никто.
Егор колоссальным усилием воли пытался не представлять самые пошлые сцены с участием Гейден, пока подходил к входной двери, щёлкал замком и открывал её.
Девушка была, по всей видимости, тоже в прекрасном расположении духа, потому что улыбалась – Егор знал – не меньше его собственного. Щёки и нос раскраснелись, будто она до этого некоторое время провела на улице. В руках – пуховик, и влажный от растаявших снежинок мех капюшона доказывал, что девушка пришла к нему не прямиком из дома. Плавные линии худых бёдер в тёмно-синих плотных джинсах, приталенная рубашка цвета хаки с длинными рукавами, первая пуговица которой находилась как-то непозволительно низко, и взгляд мгновенно прикипел к манящему декольте.
Ровно до тех пор, пока звонкий голос не заставил отлепиться оттуда и поднять глаза на её лицо.
– Надеюсь, я не пропустила никаких важных моментов в фильме? – голубые глаза хитро блеснули.
Егор ухмыльнулся, протягивая руку к девушке, смыкая пальцы на её прохладном запястье и легонько дёргая на себя, уже так привычно. Марина сделала пару шагов вперёд, закрывая за собой дверь, окунаясь в его тёплые объятия, черпая это тепло, чувствуя до невозможности родной запах, перебитый мягким ненавязчивым одеколоном. Вдохнула глубже и прижалась крепче к его груди, зарываясь носом в ткань домашней серой футболки. Практически расслабляясь в сильных, прижимающих к себе руках, сцепляя пальцы на его позвоночнике.
Всё вокруг словно застыло, а затем – ещё сильнее, когда он отпустил её – но всего на мгновение, – обнял холодное лицо с красными щеками ладонями, приподнимая к себе, наклонился и поцеловал. С взлелеянной где-то на глубине собственных ощущений нежностью, мягко касаясь губами её податливых губ, не спеша углублять поцелуй. Чувствуя, как начинает кружиться голова. То ли от нахлынувших ощущений, в которых он утонул весь разом, то ли от её рта, горячего, манящего, такого мягкого и отвечающего, то ли от накрывшего с головой счастья.
И кончики пальцев, что легко зарылись в русые волосы, совсем слегка подрагивают.
Глава шестнадцатая
Марина зашла в квартиру и, проворачивая в пазе ключ с характерным звуком щёлкнувшего замка, прислонилась к двери спиной. Откинула голову, ощущая прохладную гладкую поверхность затылком. Чувствуя, как ноют щёки от прикипевшей к губам улыбки и как горит кожа на шее.
Даже не нужно было смотреть в зеркало, чтобы убедиться, что она снова усеяна красно-фиолетовыми пятнами. Яркими, свежими и горячими.
Колени и пальцы подрагивали, и в груди бушевали эмоции подобно такому сильному шторму, что, казалось, он сносил всё внутри, переворачивал внутренности, сжимал их, кидал из стороны в сторону, и всё рвалось, взрывалось, вспыхивало. И Марина не знала, совершенно точно не знала, как успокоить это в себе, поэтому она просто дышала, глубоко и медленно, пытаясь привести в порядок лихорадочно мечущиеся мысли и кипящие чувства.
Взгляд скользнул к часам над дверьми в гостиную. Десять вечера. Она только-только спустилась от Егора.
Рука непроизвольно потянулась к шее, скрытой распущенными волосами, растирая горячую кожу. Сложилось ощущение, что прямо под ней раскидали раскалённых углей, и теперь жар от них поднимался выше, почти обжигая подушечки пальцев.
Они так и не досмотрели фильм. Кажется, не дошли даже до середины, когда она почувствовала на своей талии его ладонь, и стоило только повернуть к нему голову, как её губы тут же накрыл его рот, и она не смогла вырваться. Да и не пыталась особо, если быть уж до конца честной, тут же увлекаемая влажным, многообещающим поцелуем.
Губы горели не меньше, чем шея. Они практически онемели, закусанные, зацелованные до крайности. Не хотелось даже думать, насколько они теперь были опухшими, поэтому девушка, намеренно игнорируя колотящееся о рёбра сердце и зеркало на стене возле входной двери, прошествовала в свою комнату, прикрывая за собой створку двери и падая на диван, лицом в мягкие подушки.
Нужно успокоиться, в конце концов. Марина закрыла глаза.