И тут у Дианы из кармана раздался звонок телефона, и Марину чуть не разорвало на части от накативших одновременно счастья и злости, борющихся, противодействующих, таких контрастирующих, что стало дурно.
С одной стороны, девушка снова окунулась в приятнейшую негу облегчения от того, что ей не придётся делиться этой новостью. По крайней мере, не сейчас.
А с другой, негодовала до глубины души, потому что единственный раз, когда она набралась решимости, чтобы во всём признаться, коту под хвост. Вот так вот одним разом, и теперь вся уверенность снова канула в Лету.
И Марина отчаянно пыталась справиться с двумя этими бьющимися и разрывающими друг друга крайностями, пока шатенка подносила смартфон к лицу, глядя на определитель, а потом принимала вызов и прислоняла к уху, втиснув корпус под шапку и копну густых тёмных волос.
– Да, мам. Да нет, мы с Мариной только идём. Ну-у, часа три-четыре, наверное. Не знаю…
Марина слушала её с жгучим ощущением неопределённости, что разрасталось под кожей со стремительной быстротой. Она вновь металась от одного решения к другому и корила себя и этот внезапный звонок за то, что ей не удалось рассказать. Она готовила себя к тому, что Диана вот-вот закончит разговаривать, вот-вот освободится и опять будет слушать, и тогда она обязательно признается, но…
Нет.
Не признается.
Марина, закусив губу, стыдливо осознавала, что чувство колоссального облегчения в ней побеждает негодование, а голос совести опять вгрызается прямо в нутро. Сердце до сих пор колотилось о грудную клетку, но теперь уже от совсем другого волнения, какое бывает, когда ты стоишь слишком близко к пропасти, к самому краю, вот-вот сорвёшься, но каким-то поистине волшебным образом опора остаётся под тобой. Вроде ты вот-вот должен был лететь камнем вниз, но теперь чувствуешь, словно бы у тебя есть крылья за спиной.
Девушка тяжело вздохнула и оглянула огромное здание торгового центра, которое открылось взгляду, как только они вышли к перекрёстку и встали у дороги, дожидаясь зелёного сигнала светофора. Пересекли улицу вместе со скопом других прохожих, и до входа в центр оставалось всего каких-то двадцать метров.
– …нет, я позвоню тебе, как выйду. Конечно, куплю, – всё ещё отвечала Диана, прижимая телефон к уху ладонью, облачённой в светлую перчатку.
Они скользнули в свободную площадку вращающейся входной двери, а затем – в зал торгового центра, яркий, с высоким потолком и кучей декораций в виде фонтанов, новогодних ёлок, свисающих с потолка разноцветных больших шаров и гирлянд, увесивших стены. Тёплый, даже душный воздух помещения ударил в лицо, и Марина, наконец, почувствовала, что согревается. Глаза тут же забегали по отделам этажей, которые открывались взгляду вплоть до третьего уровня, однако девушка заметила стойку информации, куда и повела подругу, которая как раз заканчивала разговор.
– Ладно, мам, я обязательно перезвоню тебе. Хорошо. Пока. Так о чём мы?
Последний вопрос предназначался уже Марине. И можно было бы продолжить разговор, всё-таки поведать ей это неприятное известие, ведь был такой шанс, в конце концов, но Марина нашла внезапный звонок мамы Дианы очередным везением и, что главное, знаком откуда-то свыше, поэтому, опьянённая непонятным адреналином, циркулирующим вместе с кровью, соврала подруге, игнорируя вопли совести откуда-то из груди.
– Ой, я не помню уже, если честно. Пошли лучше глянем план этажей. Я была здесь в последний раз слишком давно и уже не помню, что – где.
– И правда. Я тоже, – спокойно произнесла Диана, убирая телефон обратно в карман куртки и разматывая на ходу палантин на шее.
Марина закусила губу, упрямо запихивая чувство стыда подальше на задворки собственных ощущений. В конце концов, она врала всем только во благо. Только чтобы не расстраивать. Только потому что ещё ничего не было известно точно.
Она всеми силами зачем-то пыталась оправдать свой поступок сейчас, однако внутренний голос ненавязчиво намекнул, что она уже давно знала, как всё сложится в итоге. От судьбы, как говорится, не убежишь. И зря она, в самом деле, так отчаянно старалась оттянуть неизбежное.
Глава семнадцатая
– Сколько у тебя ещё репетиций будет? – вопросил в пространство Паша, останавливаясь и поправляя ремешок съехавшей с плеча сумки, глядя на девушку, что застыла у самого поворота к диско-залу, где должна была пройти очередная – и последняя – репетиция праздника.