– Марина, наконец-то ты здесь! – Катя сложила руки ладонями друг к другу, часто хлопая густо накрашенными ресницами. – Ты нам так нужна!
Паша и Диана, с долей иронии глянувшие на Катю с её подружкой, тут же удалились, направившись в другой угол комнаты, чтобы занять места.
– Что случилось? – Марина, кажется, не на шутку распереживалась, готовая вникать в катастрофы всемирного масштаба.
– Пожалуйста, можно, мы тебя украдём ненадолго? – спросила другая девушка, умоляюще заглядывая Марине в глаза.
Гейден повернула голову к Егору. Будто бы ожидая, пока он выскажет своё мнение по этому поводу. Обе особы, которые были ещё ниже Марины из-за её высокого каблука на туфлях, тоже повернулись к нему, почти синхронно, что выглядело крайне комично со стороны. А когда он глянул на них, отмечая, насколько одинаковым были два просящих взгляда, уставленных прямо на него, едва сдержался, чтобы не усмехнуться.
Только лишь кивнул, пожав плечами, и выпустил Маринину ладонь из своей руки. Тут же отмечая странно-въедающееся чувство, будто чего-то не хватает.
Две подружки сразу юркнули куда-то в сторону сцены, а Гейден осталась стоять, всё ещё глядя на него со странным выражением лица, смутно напоминающим… и либо это из-за прыгающих туда-сюда бликов, либо она действительно смотрела с намёком на благодарность. А затем подошла ближе, и Егор ощутил, как тонкие пальцы сжали его предплечье, поглаживая сквозь ткань рубашки и пиджака. Практически бесполезная ласка из-за стольких слоёв одежды, но отчего-то по коже руки – там, где как раз были её пальцы, – прошмыгнула стайка быстрых мурашек.
Он наклонился к её приподнятому лицу, мягко касаясь губами краешка её рта, нежно до израненной сладости за рёбрами, ноющей, воющей, как раненый зверь, и это невыносимо-прекрасное движение её рта, целующего его в ответ, едва не снесло крышу.
Юноша не торопился отстраняться, так и застыв, всё ещё чувствуя тонкие пальцы на своём предплечье и прохладные губы на своей щеке, оставляющие рябь поцелуев по линии челюсти.
И весь мир вокруг покачнулся в загустевшем в один миг сознании.
Гул в ушах перекрыл собой ревущую музыку и безобразный гам множества голосов. И если эта девушка сейчас же не прекратит эти сладкие пытки, ему будет плевать на то, кто там её ждёт и как долго ей потом придётся поправлять размазавшуюся помаду.
Подумал он, и её губы в этот же миг исчезли, заставляя его открыть глаза и в немом непонимании уставиться в эти потемневшие из-за отсутствия нормального освещения радужки. Тронутые поволокой и – самую капельку – возбуждением.
Соблазнительная улыбка, коснувшаяся ярких губ, глаза блеснули в темноте комнаты, а затем тонкие пальцы вдруг исчезли с его предплечья, и немного потерянный взгляд уставился в ровную худую спину, обтянутую кружевной тканью платья, которая, впрочем, через пару мгновений исчезла среди других фигур. Оставляя молодого человека, оглушённого до бьющей пульсации в голове, беспомощно выискивать родной силуэт.
Он пришёл в себя через пару секунд. Моргнул, придавая спине привычное ровное положение, и двинулся к Киричуку с Лисовской, что расположились на самом дальнем диванчике у окна.
Протиснулся сквозь плотную толпу десятиклассников и опустился на мягкое сиденье, намеренно игнорируя львиную долю насмешки в направленных на себя взглядах друзей, которые конечно же видели, как капитально его восприятие реальности подбили такие вроде бы скромные поцелуи в щёку.
Со стороны может быть и да, а на деле он готов был замурчать довольным котом, лишь бы она не прекращала целовать его вот так.
Он не сделал ещё ни одного глотка спиртного, а уже чувствовал себя странно опьянённым. Настолько, насколько не пьянит ни один алкоголь мира. И голова шла кругом, и кожа лица всё ещё ощущала эту протянувшуюся цепочку нежных прикосновений её губ.
Марина нашлась достаточно быстро. Стояла как раз напротив, рядом со сценой, вчитываясь в сценарий, который ей сунула в руки Катя. Хмурила брови и что-то быстро говорила, поглядывая на собравшихся вокруг неё выступающих, пытаясь перекричать музыку и другие голоса.
Командирша.
Всё уладит. Всё сделает и исправит. И никто другой не справится лучше, Егор был уверен. Никто не заменит её, всегда знающую, как нужно, как правильно. И что будет делать Алёна, когда Гейден выпустится? Порвёт все волосы на голове и впадёт в глубокую депрессию? Они ж загнутся без этой всезнайки.