Сжал корпус пальцами, ощущая, как сильно и больно бьёт по рёбрам сердце, едва взгляд угодил на шоколадную дверь третьего этажа. Её дверь. Ту самую, об которую он стесал все кулаки в прошлую пятницу. Ту самую, возле которой он всегда целовал её, когда они прощались. А потом разворачивался и поднимался к себе, вслушиваясь в то, как захлопывается тяжёлая створка, разнося короткое эхо по подъезду.
Он заставил себя пройти, не останавливаясь. Не оборачиваясь. Вообще не глядя в ту сторону. Воспоминания слишком сильно засасывали в себя, и это было почти нестерпимо. Рука снова согнулась в локте; взгляд вперился в отправленное сообщение.
Если Марина в Петербурге, как предположила однажды Диана, то у неё Новый год наступил только семь минут назад. А если не там, то всё равно ведь он когда-нибудь наступит. Пусть хоть она будет на чёртовых Гавайях, где Новый год наступит только через двенадцать часов. Всё равно ведь наступит.
Глаза снова скользнули по строчке в диалоговом окне. Отправленное сообщение получилось коротким, но конкретным. Егор уже даже не надеялся на ответ – ровно до тех пор, пока не увидит уведомление о том, что она появилась в сети.
Но зато она прочитает, пусть и через время. Ведь прочитает, да?
Егор толкнул дверь, выходя на улицу. Тёплый воздух наполнил лёгкие. Диана с Пашей стояли в нескольких метрах и синхронно повернули головы, едва скрипнула открывающаяся створка. Оба улыбались, спокойно и искренне, и от этих улыбок сразу стало легче, что ли.
Он был не один в своём несчастье.
Диана потянулась к нему, едва он подошёл к ним, скользнув руками по плечам и сцепив их за шеей. Легко и быстро. Шепча поздравления, пока он на несколько мгновений прижимал её к себе, отвечая на объятье. Обычно приветственное, оно было куда более сдержанным, но сегодня, кажется, являлось ещё и элементом поддержки, поэтому Егор принял его с благодарностью, произнося ответное поздравление.
Через пару секунд девушка отстранилась, и они встретились взглядами. Лисовская улыбнулась. Тёмные глаза сверкнули в прохладном свете яркого фонаря, прежде чем она сделала пару шагов назад, давая Егору возможность поздороваться с Киричуком, который уже протянул руку.
Отвечая крепким рукопожатием и обмениваясь короткими поздравлениями с Пашей, Егор вдруг ощутил, как ему не хватало этих людей. Они не виделись всего ничего – три дня. Но сейчас, стоя в их компании, он думал: как же хорошо, что они тогда, в сентябре, познакомились. В далёком сентябре. Казалось, прошло лет сто, не меньше. Кто знал тогда, что первую январскую ночь они отметят вот так, будучи вместе?
Никто.
И Егору почему-то показалось, что не только его голову посетила эта странная мысль. Их объединяло куда больше, чем они считали порой.
– Что там с нашими? Вы туда? – спросил он, едва они отошли от дома и медленно двинулись по тропинке в сторону ближайшего парка.
– Нет, – ответила Диана. Голос звучал тихо, но благодаря полнейшей тишине вокруг её было хорошо слышно. Девушка шла, опустив голову и глядя на заснеженную дорожку под ногами. Несколько прядей, что лежали поверх намотанного тёплого шарфа, контрастируя со светлым пуховиком, скрыли её лицо, но его выражение можно было и так легко угадать: спокойное и слегка грустное. – Мы уже написали, что подойдём к трём.
– Неужели они что-то оставят к этому моменту? – усмехнулся Егор, глубже засовывая руки в карманы пальто.
Ночь была тихой, хоть и новогодней. То ли потому что они шли по не очень людной улочке, то ли потому что вся отмечающая праздник толпа скопилась ближе к центру. Даже салюты прекратились, и теперь Егор вслушивался только в звук их шагов, немного скрипучий и по-настоящему зимний.
– Куда денутся, – хохотнул Паша. В голосе слышалась нотка возмущения. – Пусть только попробуют, потом пойдут искать нам бухло. Я договаривался, чтобы они оставили.
– Это правильно, – согласился Егор, переглядываясь с ухмыляющимся Киричуком.
– Егор, – так же тихо позвала Диана.
– Что? – отозвался он, глянув в её сторону.
Несколько шагов она ещё смотрела вниз. Можно было подумать, что девушка и не звала его вовсе, но через пару секунд она подняла голову и посмотрела на него. Взгляд был воинственный и, как он и думал, немного печальный. Наверное, уже хронически, но он не успел поразмышлять об этом.
Понял только, что ему не понравилось выражение её лица. Точнее, оно не предвещало ничего хорошего. Было таким, словно бы она решалась что-то сделать. Усиленно думала, прикидывала в голове, взвешивала «за» и «против». И в итоге решилась.