– Он усложняет? – уточнила Лисовская, приподнимая брови. – Не вы ли оба?
Но всё-таки процесс здравого рассуждения иногда мог привести к раздражению. Как и сейчас. Марина отчётливо ощущала, что русло, в котором вдруг начал двигаться разговор, отчего-то малость действует на нервы.
Диана всегда ставила себе целью докопаться до самой сути. Марина же считала, что в этом случае необязательно было рыть так глубоко. Иначе ей снова придётся размышлять над теми вещами, которые она упорно отказывалась держать в своей голове.
– Я пытаюсь общаться нормально. Кажется, он этого и хотел, – процедила она, подходя к свободному стулу с мягкой обивкой цвета слоновой кости и тяжело опускаясь на него.
Чувствуя прямой взгляд подруги на коже левой щеки, из-за которого вдруг стал ощутим лёгкий зуд. Хотелось поднять руку и ногтями расчесать себе лицо, чтобы прекратить это далёкое, но неприятное ощущение, однако девушка сдержалась, упирая ладони в сиденье между своими бёдрами и склоняя голову. Несколько длинных прядок выпали из-за плеча к скулам, но и их убирать она не стала.
– А зачем? – спросила Диана, вынуждая Марину поднять на неё глаза. – Смысл какой? Уже, кажется, понятно, что просто общаться у вас не выйдет.
Зачем эта прямота? Зачем, когда Гейден уже вторую неделю изо всех сил пыталась убедить себя в обратном?
– Прекрасно выходило до этого, а сейчас что? – недовольно пробормотала она, ставя локоть на стол и упираясь виском в сжатый кулак.
Взгляд скользнул по светлым настенным ящикам, кряду выстроившимся на противоположной стене, и, минуя широкое окно, сквозь которое небольшую комнату затоплял яркий тёплый свет, коснулся пузатой чёрной кружки подруги. Напиток в ней ещё не остыл; от него витыми узорами поднимался пар.
– Не путай. До этого вы прекрасно делали такой вид, и всего-то.
Может, и так. Но что с того? Почему сейчас должно что-то меняться?
Марина глубоко вздохнула и выпрямилась, протягивая руку к своей кружке. Ладонь обожглась о горячую стенку, но отчего-то это ощущение показалось больше приятным, чем нет. Девушка поднесла сосуд ко рту и сделала небольшой глоток, расслабляясь уже через секунду. Чай оказался очень ароматным и, кажется, отдавал нотками мяты. Уголки губ самопроизвольно потянулись вверх; Марина обхватила кружку второй рукой и откинулась на мягкую спинку стула.
– Вкусно, – протянула она, поднимая улыбающиеся глаза на подругу.
Та, кажется, и сама немного расслабилась, заметив спавшую с Гейден нервозность, и мягко кивнула, отстранённо водя кончиком пальца по кайме своей кружки.
– Да. Мне тоже понравился.
– Не верится, что мы учимся уже целую неделю, правда? – спросила Марина, вглядываясь в глаза подруги, которые смотрели чересчур внимательно.
– Не увиливай от разговора, – Диана коротко усмехнулась и села поудобнее, закидывая одну ногу на вторую и облокачиваясь подбородком о кулачок. – Дай ему шанс.
О, нет. Марина прекрасно знала, что до этого дойдёт, а оттого и пыталась улизнуть от темы Рембеза.
Диана хоть и не была сводницей, но некоторые вещи заметить могла. И вся загвоздка была в том, что чаще всего Лисовская давала хорошие и действенные советы. Сейчас же Марине хотелось, чтобы эта ситуация стала исключением. Может, единственным, но лучше уж так.
– Шанс на что? – ухмыльнулась она, качая головой.
Марина заранее знала, что скажет шатенка. Трудно не понять этого, ведь уже даже ей самой, кажется, было очевидно, что между ней и Егором происходило что-то ненормальное для людей, отношения которых складывались по схеме «одноклассник-одноклассница».
Марина ужасно не хотела влюбляться в Егора.
Стоп, что?
Девушку чуть не передёрнуло от проскочившей молнией мысли.
«…не хотела влюбляться в Егора».
Она была бы очень рада больше никогда не находить в одном предложении слова «влюбляться» и «Егор». В её сознании, которое она так упорно подстраивала под свой страх что-то к нему вдруг почувствовать, эти два слова были более чем несовместимы, а если в контексте фигурировала ещё и она сама, то вообще получалось что-то невообразимо-ненормальное.
Однако на практике всё выходило куда сложнее, чем в её голове.
– Шанс проявить свои чувства, – произнесла Диана, решив-таки ответить, видимо, на её вопрос. Гейден нехотя подняла глаза, натыкаясь на прямой взгляд напротив. – И позволь себе то же самое. Марина, ты выстроила какие-то установки в своей голове и теперь слепо им следуешь. Ты ведь не можешь утверждать наверняка, что всё, что ты думаешь о нём, – правда.
– Иногда он поступает как сволочь, – парировала девушка с таким отчётливым отчаянием в голосе, что самой стало горько от этого.