Закусила губу, встречая разгневанный взгляд Лисовской, который, впрочем, тут же метнулся немного выше, и тёмно-синие глаза распахнулись, когда она заметила Егора, что стоял прямо позади Марины.
Следующая фраза эту догадку мигом подтвердила.
– Егор! Сколько лет, сколько зим. Как твои дела?
Губы Дианы растянула немного глуповатая улыбка, и Марина едва сдержала порыв рассмеяться. Наверное, в том, что она легко могла различить его одеколон, были и свои плюсы.
Хотя тут же подумала, что если бы он не жил в её голове днями напролёт, то такой ситуации бы не вышло вовсе, поэтому в груди закрались некоторые сомнения, но мысль получилась смазанной, потому что её затылка коснулся слишком знакомый голос, заставивший затаить дыхание.
– Да неплохо. Не виделись целых пять минут, я тоже жутко соскучился.
И насмешка, пропитавшая этот тембр до основания.
Гейден постаралась воспротивиться побуждению обернуться, но в конечном итоге не смогла и повернула голову, глянув на молодого человека. Он тоже смотрел прямо на неё. И – как она и думала – карий омут был полон липкой иронии до краёв тёмной радужки. Затягивающий, смеющийся. И вопросительно изогнутая бровь.
Затянувшийся зрительный контакт. И его лицо так близко, прямо над ней. Чёрт бы побрал его рост, Марине жутко не хотелось смотреть на него снизу вверх, а он, кажется, был только доволен этим.
Раздражение мазнуло по сознанию, и Гейден быстро отвернулась, поджимая губы. Чувствуя, как щёки отчего-то начинают гореть. Зная, что сейчас ухмылка растянула его губы ещё сильнее.
Плевать. Пусть кривляется сколько влезет.
– Я так и знала, – Диана задорно подмигнула ему, а затем глянула на Марину. Последняя одними губами прошептала:
– Извини!
И шатенка коротко кивнула, хитро улыбаясь. Неосознанно потирая место на рёбрах, куда пришёлся неаккуратный тычок. Наверное, и сама поняла, что было бы не очень хорошо, если бы она договорила до конца. А он бы услышал.
И жесть.
Марина бы провалилась сквозь землю, не иначе. Не от смущения, не от унижения, не от неловкости. Просто потому что он бы знал о её чувствах, а она о его – нет.
Если они вообще есть, в чём она последние две недели немало сомневалась.
– В переглядки играете?
Его голос звеняще резанул по ушам, и Марина едва не обернулась снова, чтобы сказать ему что-нибудь эдакое. Чтобы не думал, что он тут самый умный. Но сдержалась в последний момент, потому что Лисовская быстро опередила её.
– Только иногда. Очень интересно понимать человека с полувзгляда, знаешь ли. Ты не пробовал?
Пробовал. Ещё как пробовал. Буквально полминуты назад. И сегодня утром тоже.
Марина нахмурилась, понимая, что ждёт его ответа. Зная, что именно он ответит, и зная, кого он будет иметь в виду.
Её саму.
– Да приходилось пару раз, – абсолютно будничный тон.
А внутри неё что-то переворачивается, даже учитывая, что она ожидала услышать подобную фразу.
– И у тебя получалось? – Диана подняла брови, всё продолжая вглядываться в него, смотря поверх макушки Марины.
– Что?
– Ну, понять этого человека с полувзгляда.
И вот надо было ей спросить? Хотя любопытство дало о себе знать, нервно переворачиваясь с боку на бок в грудной клетке. Марина явно его ощущала.
Егор ответил не сразу. Гейден на пару секунд показалось, будто бы он начал пропиливать взглядом её затылок, но она быстро отмела эту мысль.
– А. Ну, отчасти, – голос приглушён.
И всё?
Что ж, понятного мало. Марина нахмурилась, кусая губу. Каждую секунду ощущая спиной его присутствие позади себя. Это чертовски сбивало и мешало мысли в одну вязкую кучу, разгрести которую становилось всё труднее.
Диана, кажется, сказала что-то ещё. Егор ответил. Короткие реплики, отвлечённые, ни о чём, но Марина уже не слушала, опустив глаза и окунувшись с головой в собственные размышления.
А каких-то две недели назад и они могли вот так общаться. Легко и непринуждённо. Ровно до того момента, пока…
Поцелуй.
Возможно, из них и могло бы что-то получиться. Марина допускала такую мысль в голове – хоть и с очень недавних пор, но допускала. И готова была посодействовать тому, чтобы наладить контакт, но только от Егора не было ничего.
Ни одного шага навстречу.
Только долгие взгляды, в которых фиг что различишь, подколки и огромная пропасть. Бездна полнейшего напряжения, замкнувшегося и разрывающего. Что тут говорить о каких-то чувствах, если их не было? Не было ни одного проявления. Она задыхалась в них сама.