– Здравствуйте, – Гейден натянуто улыбнулась в ответ, усиленно игнорируя Гордеева, что стоял чуть поодаль, взявшись ладонью за ремешок сумки, перекинутой через плечо.
Быстро перебирая в голове идеи, что он мог забыть здесь. Как назло, любая из них циклично возвращалась только к одному варианту, от которого внутренности Марины холодели мгновенно.
И хотелось бежать со всех ног.
– Я нашла тебе второго ведущего! Думаю, вы отлично справитесь вдвоём, – воодушевлённо сообщила Алёна, явно не осознавая тот факт, что её затея являлась самой провальной за всю историю человечества.
Что-то с треском оборвалось. Марина даже не успела собраться с силами, чтобы принять новость со всем своим достоинством, поэтому тяжело и раздражённо вздохнула, переводя взгляд на Гордеева, прищуривая глаза.
– Да. Определённо.
Было очевидно, что он сам не в восторге от предложенной идеи. Стоял, сунув руки в карманы брюк, и отвечал Марине идентичным взглядом, щуря глаза до двух узких щёлок и кривя губы.
И почему-то ей привиделось во всём его образе какое-то странное предостережение. Она явно ощущала его кожей лица и рук. Оно неприятно липло к её предплечьям и щекам, селя в душе горькую тяжесть, тут же нависшую на рёбра.
Словно бы ей лучше отказаться от всего этого.
И уступить ему? Да сейчас прям!
– Что-то не так? – в голосе организатора чувствовалась толика беспокойства.
Наверное, неприязнь друг к другу у них была написана на лбу, отчего становилось очевидным, что работать вместе им будет очень трудно. Однако пока Алёна окончательно в этом не убедилась, Марина повернула к ней голову, снова растягивая губы в фальшивой улыбке.
Чувствуя, что совершает одну из самых больших ошибок в своей жизни.
– Нет, всё чудесно.
Говорить это было почти физически неприятно. Гейден краем глаза заметила, как Артур, явно не обрадованный её согласием, наклонил голову чуть вбок, продолжая пристально наблюдать за ней.
– Точно? – Алёна сцепила руки перед собой.
Вид у женщины был почти умоляющий, и что-то кольнуло в груди. Марина горько усмехнулась краем рта и твёрдо кивнула.
– Да.
«Да».
Это «да» и сломало в ней все остатки оптимизма, которого и так не сказать, чтобы было очень много все последние дни.
– Но ведь это ненадолго. Ведь да? – столько сочувствия в голосе Дианы. Казалось, если можно было бы выпустить его наружу, оно тотчас бы накрыло весь земной шар прохладным покрывалом в два слоя.
Марина опустила взгляд на свои переплетённые пальцы.
– Да. Всего лишь до праздника, – ответ тихий и неуверенный. Подсчитала в уме: до праздника оставалось проклятых семь дней. Мало это или много, она точно сказать не могла.
Но для неё самой время будет тянуться невыносимо медленно.
Ровно неделя. В следующую пятницу, четвёртого октября, они с Артуром должны были провести концерт на ура, при этом светясь дружелюбием и работая согласованно. А не так, что от них на километр разит неприязнью друг к другу. Пока что скрыть это получалось не очень хорошо. Но они пытались, да.
Особенно Марина очень пыталась не сорваться и не плюнуть на всю эту затею с высокой колокольни, каждый раз напоминая себе о том, что она сильная. Что она справится. Что не должна давать заднюю только из-за возникших трудностей в лице Гордеева.
Ведь если бы она отказалась, то это бы значило, что она слабая и что именно Гордеев является её слабостью, с которой она не может совладать. А это было не так. Марина ни в коем случае не могла этого допустить. Он не стоил того, чтобы она отказывалась от места ведущей только потому, что ей неудобен её напарник. Противен её напарник. Неприятен, гадок, и ещё много-много других слов. Где тогда весь её хвалёный профессионализм?
Она не могла уступить ему. Ни в коем случае.
– И первая репетиция уже сегодня? Они не могли подождать до понедельника? – Паша присел рядом с ней на скамейку, опираясь локтями о разведённые бёдра, сплетая перед собой пальцы.
Марина повернула голову, глянув на него. Киричук смотрел напряжённо и пристально.
Почти как он, подумалось ей, но мысль вынесло из головы так резко, словно её подхватил порыв ветра. И слава богу.
– Да, – девушка покивала, отводя глаза. Кусая щёку изнутри, чувствуя очередную волну озноба, скользнувшую вдоль позвонка. – В концертную программу добавили тысячу и один бесполезный номер. Их все нужно досконально отрепетировать.