Егор скользил глазами по её фигуре, искренне не понимая, как можно так выглядеть. Когда нельзя подобрать ни одного эпитета, который бы описал изящную, нежную девушку, потому что, даже все вместе взятые, они бы в полной мере не описали, насколько она была прекрасна.
Взгляд коснулся её лица. Она нанесла совсем лёгкий естественный макияж, однако сделала акцент на губах. Воспользовалась помадой тёмно-кирпичного оттенка. Волосы, до этого всегда лежащие прямыми прядями, были завиты в крупные локоны и теперь казались не такими длинными, как раньше, но он всё равно не мог отвести глаз.
Егор чувствовал, как вся реальность вокруг медленно растворяется, сводя всё существующее на этом свете к одной только хрупкой и женственной девушке, откликнувшейся на голос подруги. Марина обернулась, отчего волосы тут же забавно соскочили с плеч, опустившись крупными кудрями на спину.
Лицо было радостным и живым. Девушка вся светилась, это трудно было не заметить. Широко улыбалась, держала в руках клипборд с листом бумаги, на котором что-то отмечала. Вероятно, отслеживала процесс подготовки, но Егор не мог разглядеть, чтобы сказать наверняка. Только пялился на неё так, словно взгляд накрепко прикипел к ней.
А потом их глаза встретились, и сердце опять с громким хлопком ухнуло куда-то вниз, покатившись к коленям, сбивая и стёсывая внутренние стенки. В голове стоял гул, и он каким-то образом умудрялся перекрывать весь гам холла. Осталась только она и её прекрасные глаза.
В которых, кстати, он не нашёл ни капли злобы или раздражения, какие бывали, когда они сталкивались вот так взглядами. Полное отсутствие эмоций, к которым он уже привык. Которые ожидал увидеть. Почти дежурно, как по расписанию.
Более того, Марина посмотрела на него как будто между прочим. Её взгляд точно также коснулся Гарипова, а потом она взглянула на подругу. И это как-то покоробило Егора. Точнее, сбило с толку, потому что он не понимал, что могло вдруг измениться. Что за спокойствие в голубых радужках?
Он смотрел, как она подходит к Диане. Та указывает на них с Гариповым, и девушки что-то обсуждают. Быстро оглядывают помещение, и Марина снова что-то говорит Лисовской. Шатенка кивает и ретируется, а Гейден направляется прямиком к ним.
Такая естественная и спокойная, блин.
Она не смотрела на него также безучастно, когда они столкнулись неделю назад у подъезда. Не смотрела на него так и в течение недели. Хотя, если уж вспомнить, они вообще практически не контактировали друг с другом в эти будни. Даже глазами. От силы несчастных несколько раз.
Она ведь была занята.
Может, сегодня у неё было максимально хорошее настроение, и всё? Егору хотелось верить, что это так, поэтому он наблюдал за ней, буравя кожу лица пристальным взглядом. Не находя ни капли смущения, что бесило ещё сильнее.
Он изо всех сил старался держать себя и свои чувства в узде.
Зубы сжались сами собой. Егор глубже засунул руки в карманы брюк, почти физически чувствуя девушку, когда она приблизилась к ним, всё также упирая клипборд с листом бумаги в свой локоть. Пальцы придерживали ещё и телефон, который сегодня был в чехле мягкого бледно-жёлтого оттенка. Левое запястье обхватили широкой лентой чёрные часы. На мраморном за счёт нанесённого рисунка циферблате вместо цифр оказались обычные деления в виде коротких белых чёрточек.
Она улыбалась, и эта улыбка была вежливой. Просто вежливой – ничего более. А Егору всё сильнее сносило мозги.
– Да, ребят, помогите, пожалуйста, с надписью, – голос живой, но негромкий, приглушённый.
Марина переводила взгляд с Миши на Егора и обратно. И каждый раз, стоило им с Егором встретиться глазами, он старался вглядеться в неё настолько, насколько это было возможно.
Замечая только абсолютное спокойствие с её стороны. То самое, что и минуту назад. Её ничуть не смущало, что они находились так близко, смотрели друг на друга и разговаривали? Просто разговаривали впервые за херову тучу времени. Потому что она выглядела так, словно происходящее ничуть её не напрягало.