От домика в лес вела наезженная тропа со следами копыт, по ней мы и направились, рассчитывая выйти к замку или деревне. Но не успели дойти даже до леса, как нас окружила толпа крестьян, пара дюжин человек с алебардами, дубинами и большими ножами.
— Попались, колдуны и оборотни! — крикнул один из них.
Я собрался было перекреститься, но у меня в руке сам собой оказался корд, поэтому я влепил крикуну обухом по уху. Альбрехт не успел достать свой меч, но ловко обезоружил другого наглого крестьянина и завладел короткой палкой.
Крестьяне окружили нас и пытались затыкать алебардами, но получалось у них плохо. На нас не появилось ни царапины, а мы отобрали у них две алебарды. Хотя наше положение от этого не сильно улучшилось. Стоило нам открыть рот, чтобы спросить, что происходит, как они поднимали жуткий крик, боясь, по-видимому, колдовских заклинаний.
Спас нас, если можно так выразиться, местный управляющий. Дядька лет сорока, хромавший на левую ногу. На поясе у него был длинный меч, а сам он был не то, чтобы страшный, но внушавший опасение. Крестьяне, видно было, боялись его, как черти ладана.
— Прекратить! — скомандовал он, расталкивая крестьян. — Кто такие? — это уже нам.
— Идем в Инсбрук, сбились с дороги, — ответил я.
— Соври что-нибудь попроще! — усмехнулся он. — Скорее вы с пути истинного сбились на путь греховный, чем с дороги в Инсбрук, до которой отсюда полдня пешком, а то и день. Это лес благородного рыцаря Вольфганга фон Виттенштейна, это его охотничий домик, а вы браконьеры и будете повешены.
— Кому суждено умереть от меча, не будет повешен! — ответил я, наставив на него алебарду.
В мгновение ока он выхватил меч и смахнул мою алебарду. Ррраз! — и я стою как дурак с половиной древка в руках. Но второй удар я этой палкой парировал, а от третьего меня Альбрехт прикрыл. Грамотно прикрыл, железом, не древком.
— Неплохо, — сказал этот дядька. — Ты, толстый, швейцарец и марков брат, а ты, тонкий, тоже не хрен собачий.
— И мы не браконьеры, — добавил Альбрехт.
— Спорно. Я Рудольф Шнайдер, местный управляющий, как вы уже догадались. И у нас есть небольшая проблема.
— Топотун? — спросили мы.
Крестьяне подняли шум.
— Молчать! — крикнул им Шнайдер. — Отойдите вон туда и не путайтесь под ногами!
Крестьяне безропотно отошли. Надо отметить, что крестьяне там какие-то забитые были, не то, что наши пастухи. Потому что у этого Шнайдера не забалуешь.
— Вы его видели? — спросил он нас.
— Слышали.
— А волков?
— Видели.
Шнайдер демонстративно обошел нас и взглянул сбоку на наши задницы.
— Ночью. И живы. И не усрались. Неплохо. Тогда для вас есть работа на четыре гульдена. Согласны?
— Какая работа?
— Выследить топотуна. Дам вам парня из местных, как выследите, отправите его за помощью.
— А если топотун нас заметит и нападет первым?
— Убейте его. За труп те же четыре гульдена, если он будет в годном состоянии под набивание чучела. Если по кускам, то меньше. Сразу говорю, отказаться нельзя — повесим как браконьеров.
Мы переглянулись.
— Хорошо, мы согласны. Но тогда расскажите, кто такой топотун и как его искать.
Шнайдер оглянулся по сторонам и присел на пенек. Мы подошли и сели рядом на траву.
— Вчера на закате к нам приехал один мужик с восточной стороны. Днем выезжал туда с семьей на телеге, а вернулся один, на половине телеги, с взмыленной лошадью и наполовину седой. Ночью в лесу выли волки, а в деревне лаяли все собаки. Едва рассвело, я собрал мужиков, и мы пошли по дороге на восток.
Не успели отойти, как нашли его семью. Задние колеса от телеги в лесу, там где дорога делает петлю. Рядом жена того мужика. Разбита голова, пополам и вдребезги. В двадцати шагах, уже на дороге, девчонка, расплющена, как под прессом. В лесу у дороги мальчишка — порван на куски вроде бы волками, но крестьяне говорят, что таких больших волков не бывает.
Вокруг следы. Вроде бы волчьи и другого зверя. Или не зверя. Тролль это зверь или не зверь? Обуви он не носит, когтей у него нет. Стопа круглая, с тремя пальцами. Шире, чем моя ладонь, и шире, чем две. Ростом он выше человека и силы необычайной — ломает большие деревья, задевая плечом.
— А морда какая? — спросил Альбрехт. — А руки?
— Да пес его знает. В плечах он раза в два тебя шире. А то и в три.
— Оружие у него есть? — спросил я.
— Похоже, что есть. Слушайте дальше.
— Слушаем.
— Тут я с коня слез, — продолжил Шнайдер, — и дальше по следам пошел пешком. Конь такое страховидло увидит, удила закусит и понесет, что не остановишь. Коня с конюхом обратно отправил. Надо было за собой тащить — никого так и не нашли, а ногу подвернул.