Выбрать главу

Сомнений не оставалось: столица империи, резиденция Его Императорского Величества, готовилась к приему Его Величества Шаха Персидского. Во всех редакциях знали об этом. А значит, вскоре узнали и все служители канцелярий, все придворные лакеи, все кучера, все посыльные, все полицейские (а последними сообразили, как обычно, иностранные дипломаты).

Тино Перколи поставил за пятьдесят гульденов «актуальный экспонат» — шаха Персии, а также великого визиря, адъютанта великого визиря и старшего евнуха. В изобилии появились также жены из гарема (на худой конец их можно было перенести из уже готовой «Турецкой комнаты» во вновь создаваемую «Персидскую»). В придворной и правительственной канцелярии, в Министерстве внутренних дел и в Министерстве транспорта и торговли, в Венской полиции и в полиции Триеста, в Триестской гавани и в управлении Южной железной дороги, — всюду были готовы. Маленькие чиновники, крошечные колесики, непонятного назначения устройства в непонятном механизме обширной империи, принялись с бессмысленным рвением гудеть, жужжать, что-то искать, что-то писать, составлять и принимать донесения. Вспомнили, что чемоданы Его Персидского Величества когда-то непростительно задержались в пути, чуть ли не заблудились. Вспомнили обо всем. И все откопали: церемониал, имена, программу придворного бала, торжественный прием, имена офицеров почетного полка, выстроившегося в свое время вдоль железной дороги Франца-Иосифа, полковничью форму полка персидской гвардии императора. Вспомнили также и о ротмистре бароне Алоизе Франце фон Тайтингере, который был в свое время откомандирован из полка «для особых поручений». И один из наиболее ревностных чиновников, беспристрастное орудие судьбы, впрочем, орудию судьбы и положено быть беспристрастным, добросовестно исследовал все пути, по которым прошел Тайтингер, результаты всех его поступков и проступков, и досконально доложил обо всем в полицию. Нашлись орудия судьбы и там, и они-то и переправили донесение в военное министерство.

К тому времени дело Тайтингера находилось в руках советника военного министерства Закенфельда. Он уже собрался было назначить переосвидетельствование и объявить дату его проведения, как вдруг на стол к нему лег рапорт с пометкой: «Совершенно секретно. Касательно Тайтингера». Взяв дело Тайтингера и рапорт, он отправился к подполковнику Калерги, в левое крыло министерства. Обоим господам тут же стало ясно, что на данный момент нечего и думать о том, чтобы дать ход прошению Тайтингера, и надо сообщить об этом самому барону. Подполковник Калерги пристегнул саблю и вышел…

Тайтингера он застал в гостинице — изменившегося, ожесточившегося и, как показалось Калерги, стремительно состарившегося. Круглый столик в холле, за которым он сидел, был покрыт огромным квадратным плакатом, который барон озабоченно изучал. Увидев Калерги, он тяжело поднялся с места. Хотя у Тайтингера и не было трости, Калерги показалось, будто он опирается на незримую палку. Калерги сел за столик. Тайтингер начал, опустив обычные расспросы о здоровье и благополучии гостя:

— Ты ведь знаешь всю мою жизнь, Калерги. Ты ведь знаешь эту идиотскую историю с Шинагль, а потом и всю «аферу». И о своем сыне я тебе тоже рассказывал. Но теперь, две недели назад, я наконец все уладил. Я оплатил паноптикум, ну, ты знаешь, — «Новый всемирный биоскоп». Ее сын, то есть мой сын, его зовут Ксандль — ты это тоже наверняка знаешь, — сидит в тюрьме, кажется, за покушение на убийство с целью грабежа…

— А, эта история? — вставил Калерги. — Я про нее читал.

— Ну вот, — продолжил Тайтингер. — Естественно, прежде чем вернуться в армию, я хотел решительным образом покончить со всеми этими старыми идиотскими делами. И вот теперь, четверть часа назад, Труммер — было бы слишком долго объяснять тебе, кто это, но он дружит с Мицци, — приносит мне сей плакат, и завтра это будет напечатано во всех газетах и расклеено по всем стенам.

Тайтингер придвинул плакат к подполковнику, и тот прочел:

«Новый всемирный биоскопический театр покажет в связи с возвращением Его Величества Шаха Персидского в натуральную величину и точную копию:

1) Прибытие великого Шаха со своими адъютантами на вокзал Франца-Иосифа (придворный поезд в уменьшенном виде).

2) Гарем и старшего евнуха в Тегеране.