И на тебе, объявился тут неподалеку лодырь-приблуда. Явился в рванье с чужого плеча и осел в хате у молодой вдовы. Пока не досчитывались одной-двух кур, еще было ничего, но, когда начал он в темные зимние ночи шарить по погребам да чердакам за картошкой, колбасами и салом, стало невтерпеж. И мать пострадала: забрался вор к ней, уволок два мешка отборной картошки, прихватил яблок, пошуровал в кадке с капустой, так и бросил ее открытой. Словом, как у себя дома похозяйничал, даже замочек не забыл на место привесить… Вот тогда и купила замысловатый запор.
Земляной пол погреба холодил ноги, каменные стены источали сырость. Было зябко и сумрачно, но мать отчего-то именно здесь услыхала запах парфюмерных соблазнов дочери, словно Анна была рядом и наклонилась к мешку с картошкой, чтобы подсобить…
— Какое же время настало! — усмехнувшись, негромко сказала вслух: — Доктор из простых крестьян! Еще и женщина! Да разве когда-то могло такое присниться? Бедняки не осмелились бы и подумать! — спрашивала сама себя и отвечала счастливая — на сердце было легко-легко, будто выросли крылья…
Заглянула в угол в ящик. Когда собиралась на Ясеневую, лежал тут изрядный запас яблок. Приберегла из последнего урожая, чтобы было чем побаловать, если наведается кто из детей… Да и чужой зайти может… Гляди, не успел старик растранжирить, не все роздал соседской детворе! Привычка у него такая — раздавать дары сада и земли не из-за соседской бедности, а для похвальбы и славы добряка…
Яблоки розовели первозданной свежестью, которая сейчас, в мае, казалась чудом. Самые яркие положила в ведро поверх картошки, чтобы Анна увидела их сразу, как только мать переступит порог.
Вышла в сад и глянула мимоходом на свою ношу. Яблоки, вынесенные из холода на майское солнце, покрылись капельками росы, и мать снова почувствовала себя хозяйкой, дарующей не только пищу, но и отраду для сердца и красоту для глаз.
А сад этот, по которому бежит тропинка от хаты до погреба, посадил и выходил Микола. Хлопотал возле каждого саженца, заботился о каждом деревце и присматривал, как за живым существом. Вытянулись деревья и отблагодарили не только розовым весенним цветением под необъятным небом. Когда приходило лето с теплыми дождями и щедрым солнцем, клонились от тяжести плодов ветви к земле, и приходилось Миколе прилаживать подпорки. Спешила осень с изобильным урожаем, и был Микола в это время всегда хлопотливым и радостным — он пожинал плоды своего труда… Оттого и сама любила сад и работу мужа, хоть и знала, что страстную свою приверженность к земле мог бы он больше проявить там, на равнине, где растят люди пшеницу, где зеленеют виноградники… Но суждено им было родиться здесь, в горах, где гуляют на полонинах студеные ветры, где пшеничный хлеб и тот пекли только на рождество да на пасху, и благодарила судьбу, что хоть в саду обрел Микола счастье хозяина земли, счастье хлеборобского своего дара…
Вошла в хату, чувствуя себя щедрой рачительной хозяйкой.
— У вас яблоки еще такие! Господи! — Анна даже растерялась и по-ребячьи нетерпеливо выхватила из ведра большое румяное яблоко.
Эта детская непосредственность словно высветила спокойствие задумчивой крестьянки-матери, быть может, даже ее превосходство над ученой дочкой… И оттого усмехнулась невольно.
— Кабы вы, бедняжки, не жили так далеко, было бы всегда и у вас свежее яблочко из родительского погреба… Сад, слава богу, не оскудел, и урожай с осени до лета хранится… Кушай на здоровье!
Уговаривать не пришлось. Дочка уже аппетитно хрустела сочным яблоком, наслаждаясь прохладной сладкой мякотью.
— А теперь почистим картошечку! Славная она у вас! — весело сказала Анна. Но, пока разглядывала, где что лежит, мать уже наполнила большую миску вымытыми картофелинами, круглобокими, крупными и свежими, будто только-только с огорода.
Анна срезала кожуру аккуратной тонкой ленточкой, словно хотела посмотреть, какой она выйдет длины. Мать хлопотала у печи, наломала щепок и выбежала за дровами.
И в эту минуту в хату вошла Гафия, старшая сестра Анны. Прослышала, видно, что пожаловала из города докторша, вот и поспешила, не так, конечно, чтобы проведать, как выведать… Пришла не без надежды: разжиться бы какими-нибудь лекарствами от боли в желудке и ломоты в пояснице. К тому же знала, что мать должна вернуться с Ясеневой, вот и думала раздобыть у нее молока хоть для кошки. Вообще же Гафия без дела в дорогу не пускалась: если не найдет чего полезного для хаты, найдет пищу для языка…