— Этот научный объект, который мы, работающие на нём, сокращённо называем БАК, позволяет ускорять и сталкивать элементарные частицы, из которых состоит всё вещество нашей Вселенной, — начал он, отчётливо понимая, что его слушатели — по большей части неискушённые в науке гуманитарии, и стараясь максимально упростить свою речь для лучшего вразумления. — Причём на скоростях, близких к скорости света. С помощью экспериментов, проводимых на БАК, мы вплотную приблизились к пониманию неведомых нам прежде законов физики, лежащих за пределами существующих теорий, описывающих структуру вещества.
— Но не слишком ли велика цена этих ваших научных изысканий? — бесцеремонно, выкриком с места, перебил его корреспондент агентства Рейтер. — Насколько мне известно, затраты на эксплуатацию коллайдера сопоставимы с бюджетом небольшой восточноевропейской страны! На эти средства можно было бы, например, накормить половину голодающего населения Африки!
Профессор, демонстрируя ангельское терпение, кивнул в знак того, что принял к сведению прозвучавший вопрос, и продолжил невозмутимо:
— Некоторые знания воистину бесценны. Например, опытным путём нами было получено подтверждение существования бозона Хиггса, названного ещё очень многообещающе «частицей Бога». Именно эта частица, как выяснилась, придаёт другим частицам, из которых, напомню, и состоит наша Вселенная, массу. Бозон Хиггса обладает действительно уникальными, волшебными, божественными свойствами! До этого открытия мы полагали, что масса — это как бы изначальное, внутреннее свойство материи. Однако теперь выяснилось, что без участия «частица Бога» массы просто не существует!
Заметив, что пишущая и снимающая публика, не оценив его восторгов по поводу сделанного открытия, поскучнела, завертела головами, начала перешёптываться, Ван де Год, стремясь привлечь внимание журналистов, продолжил с горячностью:
— Как вам наверняка известно, из школьного курса физики, на котором изучается теория Большого взрыва, именно в результате взрыва некой частицы, по своим размерам стремящейся к нулю, и обладающей при этом бесконечно огромной плотностью и массой, и возникла Вселенная. Галактики, звёзды, планетарные системы, в том числе и наша Земля. Ну и, соответственно, мы с вами, как её обитатели.
— Но в чём заключается ваша сенсация? — низверг доктора с беспредельных теоретических высот вопрос корреспондента Ассошиэйтед Пресс. — Объясните языком, понятным для массового потребителя информации. Того самого простого обывателя, добросовестного налогоплательщика, на чьи деньги вы и проводите свои дорогостоящие научные опыты!
Ван де Год воспринял раздражённую реплику всё с тем же невозмутимым смирением. И продолжил, не повышая голоса:
— Ну, если предельно упростить суть сделанного нами открытия, объясню в двух словах. В ходе очередного эксперимента по изучению последствий столкновений бозона Хиггса с другими элементарными частицами, нами был получен неожиданный эффект. В камере, где произошло столкновение, возник некий плазменный, устойчивый во времени объект, имеющий температуру, соизмеримую с той, что регистрируется в ядре нашего Солнца.
В глазах журналистов на этот раз заблестели искорки любопытства. Они зашевелились дружно, поправили наушники, в которых звучал перевод сказанного, а операторы и фотокорреспонденты нацелили на учёного фото и видео объективы.
А доктор между тем продолжал:
— Спустя доли секунды после своего возникновения, объект принялся эволюционировать по модели нашей Вселенной. Через двадцать четыре часа в этой плазменной субстанции нам удалось зафиксировать некие включения, аналогичные галактикам, наблюдаемым в доступной нам части Мироздания. В ходе дальнейшего изучения этих образований были обнаружены частицы, которые можно идентифицировать, как звёздные системы.
— Каковы размеры этого… гм-м…, как вы выразились, образования? — послышался новый вопрос.
— О-о, оно совсем невелико. Диаметром примерно с мячик для тенниса.
— А это не «чёрная дыра»? — опасливо поинтересовался кто-то из корреспондентов. — Не угрожает ли она существованию нашей планеты? Ведь именно о возможности такого исхода ваших безответственных экспериментов, предупреждали некоторые специалисты!
— Ни в коей мере, — успокоил учёный. — В полученной нами субстанции материя создаётся и развивается, а не исчезает в неком ином измерении, что характерно для «чёрных дыр».