Ольга, сдвинув в сторону тюль, смотрела в окно. Солнце заливало улицу, до боли в глазах сверкало на крышах проезжающих машин, но с запада ползли сизые дождевые облака. Сырое, ненастное лето; из-за гроз несколько раз интернет пропадал, что безумно раздражало. Однажды его целых три дня восстанавливали, а Алисе срочно надо было отправить клиенту выполненный заказ; на работе у Ольги интернет, к счастью, не пострадал, и она пустила Алису ненадолго за свой компьютер. Заказ был благополучно отправлен, форс-мажор преодолён — выкрутились. Алиса была очень ответственная и всегда нервничала, когда что-то не срасталось.
— Я подумаю, Лисёныш. Посмотрю ещё, почитаю.
— Посмотри, конечно, — с энтузиазмом подхватила Алиса. — Там уже, кстати, есть работы участников, их выкладывают по мере формирования лонг-листа. Можешь глянуть, что у тебя за соперники. Правда, выложены только ознакомительные отрывки — оно и понятно, раз с прицелом на издание. Ну и вроде как гарантия того, что авторство зафиксировано и под чьим-то другим именем текст не появится.
— Я вот только думаю: а победители-то, случаем, там не того?.. Не определены ли заранее? — Ольга, склонившись сверху над Алисой, накрыла её маленькую тёплую ручку с мышью, покликала по ссылкам, пока не особенно вчитываясь. — А остальные участники — так, для массовки.
— Тут, кстати, как раз написано, что судейство обещает быть честным, — заметила Алиса, направляя указатель на строчки, где это утверждалось.
— Да наобещать-то можно что угодно, — скептически прищурилась Ольга, рассеянно скользя взглядом по заголовкам текстов-участников. — А на самом деле окажется, что все роли уже расписаны, жюри куплено и тэ дэ. Не знаю, Алисёночек, не знаю... Попробовать-то можно, да вот только... Хрен его знает. Все эти наши конкурсы, которые понарошку, ради самой движухи — прикольные, весёлые, в целом безобидные. А тут — игра по-крупному.
Пару дней она обдумывала эту затею, изучала правила и прочую конкурсную информацию, пробежала глазами отрывки уже выставленных работ формирующегося лонг-листа — оценивала уровень авторов и свои шансы. Сомнения и скептический настрой не покидали её, отношение ко всему этому мероприятию не блистало радужными красками оптимизма. Энтузиазм Алисы казался наивно-милым, от него становилось грустно и одновременно тепло на сердце. Хоть и через многое прошла, но всё равно — девочка.
Если бы не Алиса, Ольга махнула бы на этот конкурс рукой. Насчёт своего успеха она не слишком обольщалась. Но она видела, чувствовала: Алису расстроит её отказ. Очень сильно. Прикинув так и сяк и решив, что ничего особо не теряет, она сказала:
— Ну ладно, давай попробуем.
— Уррря-я-я! Ты победишь, я верю! — засияла радостной улыбкой Алиса, обняла Ольгу за шею и принялась крепко чмокать всё лицо кругом.
Ольга посмеивалась и жмурилась под поцелуями, а потом поймала Алисины губки и впилась глубоко и нежно.
До окончания приёма работ оставалось уже чуть меньше трёх недель (за вычетом времени на раздумья), и, учитывая рабочий график и личный творческий темп Ольги, с последней главой и эпилогом действительно следовало поднажать. К общей вычитке всего готового к данному моменту текста Алиса уже приступила, чтоб не терять времени, а Ольга сосредоточилась перед финальным рывком. Её беспокоила мысль, что текст, насчитывавший уже двадцать пять глав, сыроват для отправки на конкурс; по-хорошему, ему следовало дать «вылежаться», чтобы потом перечитать и глянуть свежим, более отстранённым взглядом. Большое видится, как известно, на расстоянии; если опечатки, ошибки, стилистические огрехи и прочая «мелкая живность» отлавливается чаще всего незамедлительно, то сюжетные недочёты, промахи и нестыковки порой становятся очевидны далеко не сразу. Иногда они с Алисой обнаруживали их спустя весьма продолжительное время. К примеру, Ольга в июне работала уже над двадцатой главой, когда обнаружилось её сюжетное несоответствие с четвёртой, написанной в феврале — неувязочка в деталях, которую, строго говоря, заметил бы только внимательный читатель, но это не означало, что на подобное можно было смотреть сквозь пальцы. Порой Ольга, замечая какие-то мелочи, не всегда сразу их исправляла, а потом забывала, но дотошная Алиса ковала железо, пока горячо. Точнее, сначала она сообщала Ольге о замеченных проблемах и предлагала варианты, а та уже давала добро на правки. Если Ольга что-то переписывала или вносила дополнения, она оповещала об этом Алису, чтоб та взглянула на текст повторно. Изредка случалось, что Ольга, добавив абзац-другой к ранее написанному и отредактированному тексту, забывала сказать об этом Алисе; обнаруживая задним числом такую «неучтёнку», та ворчала: