В наушниках Алисы рокотало «Cadence Of Her Last Breath (Instrumental)», по щекам ползли слёзы. Ольга тихо дышала у дверного косяка, закрыв глаза.
Гаю понятно, что его подставили. Союзные войска порвут его на лоскуты, выпотрошат и повесят на его собственных кишках, как он когда-то вешал своих врагов. Ему не простят гибели Инголинды, которую любил не только он: безответно влюблённый в неё владыка Стóльфгун мечтал предать Гая мучительной смерти.
— О-о-оль...
Жалобный голос Алисы заставил сердце Ольги сжаться под волной нежной жалости. Эти укоризненные глаза, полные слёз и трагических искорок, этот красный от насморка носик — один сплошной упрёк: «Как ты могла?!» В жопу интригу: нельзя так с ней. Присев на корточки, Ольга смахнула пальцами слёзы с тёплых щёк.
— Оль, как же так?.. Она не могла... просто не могла умереть!
— Погоди расстраиваться, солнышко, — виновато улыбнулась Ольга. — Всё не так плохо, как кажется.
Алиса шмыгнула носом, высморкалась, а потом, расслышав и осознав намёк, вытаращила глаза:
— Что?! Так она жива?! Я щас тебя порву нахрен!..
Ольга заслонялась от града ударов, посмеиваясь: кулачки Алисы колотили её по плечам. Осталось только поймать её в объятия и крепко прижать к себе, чтоб не трепыхалась.
— Тш-ш... Тихо-тихо.
Когда эмоции немного улеглись, а около клавиатуры выросла новая гора скомканных платочков, руки Алисы уже доверчиво обнимали Ольгу за шею.
— Оль, что там на самом деле случилось? Что с Ингой? — с мольбой заглядывая ей в глаза, спросила Алиса. — Автор, не тяните, я просто не вынесу! Это уже не интрига, это издевательство над чувствами читателя!..
— Потерпи совсем чуть-чуть. — Ольга со смешком чмокнула её в нос, в обе щеки и в подбородок. — Скоро всё станет ясно.
На самом деле лорд Нистейн сам не знал, что с Инголиндой: на посланных им исполнителей напали нёхи и утащили королеву в своё логово. Прототипом для этой нечисти Ольге послужил рисунок — осуждающий слизень-монстр с табличкой «Полный отстой!». Только нёхи были пострашнее. Слизни по сравнению с ними выглядели просто няшеньками.
— А нёхи — это кто вообще? — спросила Алиса.
— Вообще-то, это аббревиатура, — засмеялась Ольга. — Но я решила так и назвать этих гадов. Гугл тебе в помощь.
Алиса погуглила буквосочетание НЁХ и хихикнула в кулачок. А обескураженные исполнители вернулись к лорду Нистейну с пустыми руками: даже тела королевы у них не было, только следы крови на земле. Но коварному советнику пришлось продолжать свою игру и хитро подделывать доказательства гибели Инголинды — так, чтоб ему поверили. Ему удалось обвести вокруг пальца даже самых умных, внимательных и хладнокровных людей, а обезумевшему от жажды мести Стольфгуну достаточно было увидеть только окровавленную прядку светлых волос.
Гаю пришлось туго: нужно было и доказать свою непричастность к истории с покушением на Инголинду, и отразить нападение союзных войск, и найти саму королеву, в гибель которой он не желал верить. И правильно делал. Нёхи гнездились в пустыне, глубоко под слоем раскалённых песков, где была вода. Трек в голове и в наушниках Алисы — «Sahara (Instrumental)».
— Я будто фильм смотрю, — пролепетала она. — А музыка — это отдельная история. Всё сливается воедино: картинка, звук... Мысли и чувства.
Гай нашёл свою Ингу — в состоянии на грани жизни и смерти. Пришлось выпачкаться в зелёной слизистой крови нёхов; Ольга руками Гая с удовольствием покрошила на куски своих монстров. Ибо достали.
Мрачный сводчатый зал, в луче рассеянного света — пустое, безжизненное лицо Инголинды, распущенные волосы ниспадали с изголовья ложа до самого пола. Её обмыли, сняли изодранные одежды и облачили в чистые. Пальцы Гая скользили по щекам, прослеживали овал лица, будто желая запомнить, впитать. В гулкой тишине Отец Фуно сказал:
— Она под действием яда, но её можно спасти. Но потребуется чья-то жизненная сила. Я не могу взять её из ниоткуда, придётся кем-то жертвовать.
— Я принесу в жертву кого угодно, Отче. — Стиснутый кулак Гая уже сжимал чьё-то невидимое горло.
— Кто угодно не подойдёт. Нужен тот, кто любит, — вздохнул старец.
— Стольфгун удостоится великой чести вернуть к жизни свою возлюбленную королеву, — рыкнул сквозь зубы Гай. — Я сам притащу его сюда, как барана, и перережу ему глотку.
— Его любовь недостаточно сильна, дитя моё, — молвил седобородый наставник. — И он никогда не был связан с нею той незримой, но прочной нитью, которая соединяет души истинно любящих... Он мечтал жениться на ней в большей степени для расширения своих земель, ты сам это знаешь.