— Ты хочешь сказать, Отче, что...
Старик молчал, опустив голову. Кулак Гая разжался, ладонь легла на живот. Он избавлялся от них, стоило ли жалеть ещё одного? Этого он оставил в себе, потому что надо было спешить — искать Ингу. Этот крошечный комочек прошёл вместе с ним длинный путь от оборванного дыхания Инголинды до песчаных барханов, под которыми он её нашёл.
— Прости меня, — шевельнулись жёсткие губы Гая. Единственные два слова, сказанные им своему ребёнку. — Отче, возьми и его жизненную силу, пусть её пока и мало. Но каждая капля дорога. Пусть всё идёт в дело.
Подол платья Инголинды был задран, закатившиеся глаза под сомкнутыми веками смотрели белками в пустоту, а Гай орудовал между её раздвинутых бёдер, впрыскивая в неё своё семя. Он пытался уловить ртом её сладкое дыхание, но её губы не отвечали на поцелуй.
...Лужа вязкой крови и исторгшийся из утробы маленький плод, в котором больше не было жизни. Гай лежал на полу, скорчившись от боли, а Отец Фуно, склоняясь над ним и вцепившись узловатыми пальцами в его плечо, приговаривал:
— Ты не убил своё дитя. Ты просто отдал его ей. Его душа — теперь в этом новом, только что зачатом ребёнке. Эта новая жизнь поддержит королеву и не даст уйти в Тень. А это — только старая оболочка.
Окровавленная рука Гая стискивала маленькие останки, скользкие и податливые: крошечные мёртвые ручки, ножки. Разминала хрупкий кусочек плоти, превращая в кашицу.
— Лучшей судьбы для него нельзя и придумать, — прохрипел он. — Она воспитает его.
Рука разжалась, алые сгустки падали с пальцев. Гай, склонившись над Инголиндой, коснулся губами её лба.
— Потерпи, моя голубка. Скоро я приду, и мы закончим начатое. Тот, кто сделал это с тобой, должен поплатиться.
Нужно было восстановить справедливость, показать всем, кто настоящий злодей, и уничтожить Нистейна. А потом... Потом новым правителем станет Люстан.
Алиса сидела, запустив пальцы в волосы и уставившись застывшим взглядом в экран.
— Это жесть, Оль... Жесть и капец. Мне ещё долго будут сниться эти маленькие ручки и ножки всмятку в луже крови. Надо добавить предупреждение: «Беременным не читать».
— Извини, солнышко, — только и смогла проронить Ольга, обнимая её.
Алиса, уронив голову ей на плечо, вздохнула:
— Чем дальше я читаю, тем хуже у меня предчувствия.
*
Недуг не был бы недугом, если бы не подложил Ольге свинью в самый неподходящий момент. До окончания приёма работ оставалось всё меньше времени, а она не написала ни строчки, придавленная тоскливой тяжестью. На работу она тащилась сцепив зубы, но спустя два дня поняла, что это бесполезно, и взяла отпуск за свой счёт на неделю.
Ольга лежала на диване, свернувшись калачиком и уткнув лицо в подушку. Еда не лезла в горло, даже от кофе тошнило, только Алисин зелёный чай с жасмином её нутро понемножку принимало. В испуганных, несчастных и растерянных глазах Алисы читалось: «Это катастрофа».
— Оль, это нельзя так оставлять! Может, к Софии Наумовне, а?
Что ей сказать, как успокоить? Ольга уже принимала лекарства по новой схеме, но особой разницы не заметила. Видимо, эффекта следовало ждать позднее... А время было на исходе. Послать бы в жопу этот долбаный конкурс... Всё осточертело. Жизнь, писанина, Гай. Невыносимо задолбал этот товарищ. Или дама с яйцами, хрен его разберёт.
Видимо, придётся подвести Алису... Она так мечтала, так ждала.
Похоже, вот оно, то самое — «не шмогла я, не шмогла». Осталось только пристрелить клячу.
— Оль, я все главы вычитала, — робко сказала Алиса, присаживаясь рядом.
— Умница, — глухо пробормотала Ольга, не открывая глаз.
— Может, ещё чаю?
— Угум.
Удавалось выдавливать только односложные ответы. На длинные фразы не было сил.
— Поешь что-нибудь, Оль...
— Не.
Сходить в душ? Нет, это километры по коридорам и комнатам. Подняла кружку с чаем — и выдохлась. Но до туалета как-то дотащиться придётся. Зелёный — он мочегонный весьма.
Овощное состояние. Couch potato. Кабачок диванный обыкновенный.
Где-то вдали маячил светлый поплавок мысли: это не навсегда. Это когда-нибудь закончится, и она придёт в норму. Но до поплавка — километры мёртвого штиля. Не достать рукой, взглядом не дотянуться.
Алиса сидела за компьютером, занималась в домашнем спортзале, что-то делала на кухне. Даже не открывая глаз, Ольга видела её несчастный испуганный взгляд. Мягкие ручки прикасались, трогали волосы, гладили щёку, скользили по плечу.
— Оль, покушаешь?
— Не.
— Чаю?
— Угум.
Путешествие в туалет длиной в полжизни. Цель — фаянсовый белый друг. Гай со своей гайской ебической настырностью полз по пустыне, чтоб найти свою Ингу. Не сдох, нашёл, отбил у нёхов — слизняков с круглыми пастями, как у рыбы миноги. Плавают по подземным рекам с бешеной скоростью. Жуткая хрень на самом деле. Присосутся — все потроха выпьют, оставят пустую оболочку. А некоторым впрыскивают парализующий яд и оставляют себе в качестве игрушек, что с Ингой и случилось. Очнуться после этого яда нереально. Так и будешь лежать и пялиться в потолок, пока не высохнешь заживо, как мумия.