─ Ворон, значит? Ну готовься, ибо я тебе все перья повыщипываю…
Поднимаюсь с кровати, запоздало понимая, что на мне по-прежнему ни клочка одежды, и это меня лишь сильнее злит.
─ Он сделал всё, чтобы я тут задержалась… А вы, предатели, даже не разбудили!
Два невинных взгляда, следящие за мной, не могут растопить моё сердце, и меня всё сильнее трясёт от понимания, что Дем задумал всё это, ещё пока я лежала без сознания, а потом отправил меня в отключку снова!
─ Найду… Найду и за всё спрошу… ─ обещаю себе, судорожно ища одежду, а потом раз за разом пробую переместиться.
Магия отзывается, хоть и с огромным трудом, но пространство не хочет мне уступать, так что после нескольких попыток я обессиленно падаю на колени, а потом снова встаю. Бреду в коридор, держась за стенку, потому что мои ноги разъезжаются, как у новорождённого жеребёнка, а ещё мне кажется, что если не увижу сейчас Дема, умру на месте.
В нестерпимо ярких, алых лучах утреннего солнца академия кажется мне слишком спокойной, и отсутствие студентов в этот ранний час лишь подчёркивает моё одиночество, которое с каждой секундой разгорается сильнее. Но это чувство немного притупляется, едва я замечаю впереди стайку знакомых детей. Среди них и сёстры Дема, и дети Нелл, и Илли.
Я на мгновение замираю, чуть отвлёкшись от своей миссии, и наблюдаю, как близнецы Залесские дразнят свою сестру тем, как ловко могут перекинуться в зверей. И это действительно похвально, вот только маленькая Мара не может похвастаться подобным умением – в ней вместо вампирской всё сильнее развивается ведьмовская сторона, а обрести свою кошку в столь раннем возрасте очень большое достижение.
Но мальчики продолжают перекидываться в мелких барсов и обратно прямо с одеждой, что вообще не укладывается в голове, у Маруни уже глаза на мокром месте, и Иллиана явно собирается вмешаться, уже приняв знакомую боевую стойку, когда её опережает ещё один маленький защитник.
─ Не смейтесь над ней, ─ сурово говорит Нил, вставая на защиту девчушки, и я вижу неслабый такой щит, который он выставляет перед ней, будто бы играючи и не особо задумываясь. ─ Вы её братья и должны защищать её, а не насмехаться!
Его щёки краснеют, у близнецов тоже румянец, но от стыда, Мара так вообще помидорка, а у девчонок, похоже, появился новый герой, но все они застывают, словно пойманные преступники, как только замечают меня.
─ Правильно, ─ киваю одобрительно, и Нил забывает обо всём, подбегая ко мне, явно устыдившись своей бурной реакции. Но не поступка. ─ Привет, воронёнок, ─ выдыхаю, коснувшись тёмной макушки, и мальчик вздрагивает – возможно, так его звали родители, но до меня не сразу доходит ужасная истина.
Значит, даже этот малыш умрёт, просто потому что так было предначертано когда-то? Просто потому, что его вдруг призовёт неведомая сила, чтобы сразиться со злом?
Не бывать этому!
Нил поднимает взгляд и смотрит так, словно знает то, что у меня на душе, а мне так паршиво никогда не было, так что очередное исчезновение Демьяна накладывается пластом на и без того кровоточащую рану, заставляя кровавую пелену появиться перед глазами. А потом я слышу спешащие сюда шаги, уже догадываясь, кто сюда так торопиться, чтобы остановить меня от очередного безрассудства.
─ Уведёшь их отсюда, ладно? ─ прошу мальчика, и тот понятливо кивает, быстро оказываясь рядом с компанией мелких, а после, когда они уходят, уже забывая об инциденте, ко мне со спины осторожно подходит Рина.
─ И куда опять делся твой брат? ─ стараюсь не выдать своих истинных эмоций, но Дарина точно так же, как и я, прекрасно всё чувствует, буквально пробуя воздух на вкус.
─ Ада, угомонись, ─ просит подруга, но сейчас ничьё мнение не способно меня сдержать. ─ Он взял с нас слово, что ничего с тобой не случится, и на этот раз тебе придётся сделать так, как он решил.
Не знаю, с каких пор она стала такой правильной – то ли это материнство виновато, то ли я просто чего-то не знаю, только меня этим не возьмёшь.
─ А я не могу! Не могу без него дышать, и ты, как никто должна понимать это! ─ взрываюсь я, заставляя стёкла знакомо дребезжать, а её вздрогнуть, потому что уж она-то прекрасно знает, каково это – отпускать того, кого любишь. ─ Я знаю, что если сейчас за ним не пойду, уже никогда его не увижу…Ты позволишь этому произойти?
В какой-то миг мне кажется, что мои слова до неё дошли, однако в следующую секунду меня припечатывает фразой, как могильной плитой.
─ Прости, но я не дам тебе уйти, ─ в её голосе прорезается рык, и, несмотря на то, что она априори меня сильнее, как дочь Повелителя, я не сдерживаюсь и тоже рычу, как в последний раз.