Вздыхает, и в этом звуке вся братская боль, так что я даже проникаюсь.
─ В последнюю пару лет ей непросто. Ты знаешь, как было тяжело Дарине, когда она… входила в силу.
О, да, это сложно было не заметить. Её постоянно морозило и бросало в жар, а ещё, если я не ошибся, она нуждалась в мужчине – именно так проходит взросление охотниц её вида, но так как она наполовину вампирша, всё, наверное, было гораздо хуже, чем я мог представить. И хорошо, что этот период давно миновал.
─ Дальше.
─ У наших девушек всё почти так же, вот только происходит эта трансформация до совершеннолетия. Ада родилась на Земле, и из-за того, что магия просыпается лишь сейчас, ситуация усложнилась. Её поведение и раньше оставляло желать лучшего, но с этими процессами в её организме, она способная на большее безумство, ─ переживает, с трудом скрывая эмоции, а мне в кои-то веки хочется его как-то утешить. ─ Сам я не смогу – со мной она наверняка замкнётся, и я сделаю только хуже, к тому же, Рина мне не простит такого вмешательства.
А мне, конечно же, простит…
─ И что ты от меня хочешь-то? Знаешь, я, конечно, воспитал и своих младшеньких, и Рину почти сам растил, когда родители были заняты, но она-то не была оторвой, и проблем не доставляла. С парнями я знаю, как себя вести, если берега начнут путать, а вот с девчонкой…
Судя по тому, как вампир собирается с мыслями, сейчас будет полнейший трындец, который мне не сдался, и я оказываюсь прав.
─ Я хочу, чтобы ты стал её телохранителем. Тенью, если понадобится. ─ Где-то в сторонке тут же ржёт одна «тень», но мы оба делаем вид, что нам просто послышалось. ─ Можешь воспитывать, как тебе угодно – я тебе доверяю.
А вот это уже новость!
─ Серьёзно? Я не нянька, Громов – я непонятно что и сверху хренов бантик в виде магии…
─ По-моему, я никогда не дал тебе повода в этом усомниться, ─ усмехается, и я тоже не сдерживаюсь. ─ Короче говоря, я прошу тебя об этой услуге – больше некого.
На мгновение задумываюсь и взвешиваю все «за» и «против», но единственная мысль, которая занозой застряла в голове, крутится вокруг этой адской куклы, уже прочно засевшей в моих мозгах, и её запах даже на расстоянии мучает меня, впитавшись под кожу.
─ Ты ведь не скажешь, что между нами с ней было в прошлом, да? ─ спрашиваю без надежды, докуривая сигарету.
─ Даже если бы и знал, вряд ли смог бы сказать, ─ признаётся, напрягаясь, а я вдруг чётко понимаю, что не лжёт, и не у меня одного провалы в памяти в отношении его сестры. ─ Так или иначе, у тебя есть шанс во всём разобраться, потому что даже ты не можешь не понимать, как всё это странно.
В его словах кроется двойной смысл, и я хватаюсь за них мёртвой хваткой.
─ Что конкретно тебя беспокоит?
─ Её замужество. Если быть точнее, семья жениха, ─ делится, а я испытываю необъяснимую, режущую боль в грудине, будто кто-то руку туда запихнул, сжимая сердце костлявыми пальцами. ─ Мне не нравится, что они так активизировались, и не хочу думать о плохом, но всё ведёт к тому, что Ада им вдруг сильно понадобилась. На одном из совместных ужинов она услышала один неприятный разговор между отцом и сыном, но помолвку просто так не отменить – их связала наша богиня, и как бы мы ни пытались разорвать эти узы, всё тщетно.
Стоит ему упомянуть божественное вмешательство, как в висках ломит, и мне не без усилий удаётся избавиться от этого зудящего чувства.
─ Разберусь, ─ обещаю, и он знает, что это не пустой звук, а для меня становится настоящим вызовом выяснить всё.
─ Тогда рассчитываю на тебя.
Жмём руки, он исчезает, и я решаю провести ночь с пользой, а именно заглянуть в клуб к Залесским, чтобы выяснить, не было ли новых подозрительных гостей в городе, и, может, самую малость отдохнуть. Вот только спустя час ни одна, даже самая опытная и искусная демоница не вызывает такого неконтролируемого, сжирающего изнутри желания, как одна конкретная мелкая вампирша. Я чувствую себя пленником её грёбаных чар, и ничего не могу с этим поделать!
Домой уезжаю ни с чем, кроме продолжающейся головной боли и неутихающей жажды, принимаю ледяной душ, сплю от силы пару часов, а утром злой и раздражённый, уже жду гениальную писательницу в управлении. От той развязной девицы нет и следа – только глаза колдовские горят в предвкушении очередного выкрутаса, и я совершаю самую большую ошибку, когда отсылаю её помощницу прочь, потому что стоит нам остаться наедине, а девчонке открыть рот, мне хочется выпустить на волю то тёмное и грязное животное, всё чаще умоляющее о свободе.