─ Жива?
Речевой аппарат отказывается работать, и всё, что могу – это моргать, рассматривая его расплывающийся силуэт.
─ Ада, черти тебя раздери… Ответь мне! ─ встряхивает, как куклу, но ответить мне не позволяют.
─ Какая тут страсть… ─ тянет незнакомый голос, и на пороге стоят двое парней опасного вида – у одного длинные чёрные волосы, прямо как у моего брата, а у второго повязка на глазу, будто он только что спрыгнул с корабля и решить взять штурмом наш город. Я не знаю, кто они, но от обоих веет той же силой, что и от моего хмурого добермана.
─ Вы что тут забыли? ─ рычит на них Дем, и парни синхронно делают едва заметный шаг назад, однако не спешат уходить.
─ У тебя в башке такая паника была, что нам пришлось сюда рвануть. И, видно, не зря, ─ подмигивает мне длинноволосый, а я вдруг вспоминаю, что вообще-то лежу тут голая.
К счастью, Демьян это понимает быстрее и мигом накрывает возникшим в руке полотенцем, напоследок мрачно оглядев моё тело, и мы вновь остаёмя наедине. Я же смотрю в потолок, который ещё кружится, и глаза как-то против моего желания увлажняются.
─ Зайка?
─ Я… ─ из горла вырывается не то всхлип, не то какой-то неясный звук, а мне так нужно, чтобы хоть кто-то выслушал, понял меня, и Дем, похоже, это видит.
─ Что?
─ Я хочу жить… ─ говорю чистую правду.
Он застывает, теряясь на мгновение, но тут же прячется за своей бронёй.
─ Конечно, хочешь. Все хотят жить, даже самоубийцы, ─ убеждённо говорит, а меня вдруг прорывает, и я реву, впервые за долгое время позволяя себе слёзы.
Вот тут-то суровый полицейский удивляет, потому что я принимаю сидячее положение и оказываюсь в его надёжных, почти смертельных объятиях, пока рядом, корчась, медленно подыхает оторванное щупальце. Романтика…
─ Я так хочу жить, но у меня так мало времени. ─ Его футболка насквозь мокрая, но он не даёт отстраниться, даже по волосам меня гладит, как ребёнка, и от этого простого жеста, каким меня даже мама не всегда удостаивала, хочется затопить тут всё слезами.
─ Ерунды не неси. ─ В голосе опять прорезаются рычащие нотки, только мне они дороже в разы, чем любые слова утешения, которые в итоге будут обычным враньём. ─ Даже если времени мало, оно у тебя есть. Кто сказал, что ты должна смириться, если тебя поставили перед фактом?
С удивлением смотрю на него, чуть отодвигаясь, и в его глазах нахожу полнейшую уверенность, какой я похвастаться не могу.
─ Кричи и плачь, если нужно, проклинай всех, разбей что-нибудь, но не смей сдаваться – этого от тебя и ждут враги. Поверь тому, у кого их с детства огромное множество.
Мне хотелось бы сказать, что я верю ему, да только вряд ли Дем полностью осознаёт моё положение.
─ Тебе легко говорить, потому что ты мужчина, ─ горько усмехаюсь, видя, что он отлично понимает, о чём я. ─ Я знаю, что и тебе наверняка пришлось многое повидать, ─ потому часть из этого мы пережили вместе, ─ но ты хотя бы можешь быть свободным. Относительно или нет. ─ Демонстрирую ему проклятый рисунок, и глаза напротив коротко сверкают злостью. ─ А для меня уже вряд ли что-то изменится к лучшему, но спасибо за веру. Она нынче дорого стоит.
Некстати вспоминаю слова племянницы о той девушке, с которой сегодня видела Демьяна, и мне больше не хочется сидеть тут на мокром полу, изображая мученицу, потому поднимаюсь, и мне даже позволяют, отняв, наконец, руки.
Спина горит от взгляда, но мне всё равно. На деревянных ногах иду в спальню, а потом комната резко начинает плыть, и в теле появляется резь, будто от ноющих ожогов. Успеваю увидеть свои запястья, на которых вдруг отчётливо проступает рыбья чешуя, но прежде чем поцеловаться с полом, слышу полное ужаса:
─ Ада!
И уже спокойно падаю обратно в лапы своего зверя, которому так и не успела сказать, как же сильно люблю его.
16
Демьян
Я не припомню, чтобы так пугался за чью-то жизнь после испытания сестры и маминых родов, но эта кроха в моих руках такая невесомая и бледная, что я прислушиваюсь к каждому вздоху, боясь не услышать новый, пока несу на кровать. После того, как вовремя успел и не дал утащить её твари, взявшейся из ниоткуда в моей, будь она проклята, ванной, любое промедление кажется фатальным.
Впервые я так растерян, но мозг лихорадочно подбрасывает варианты, и мне удаётся собрать мысли воедино, когда набираю номер Лекса. Он появляется мигом, даже не успев снять больничный халат – видно, я его оторвал от очередного дежурства, только некромант и сам готов рвать на себе волосы.