Из странных мыслей об одиночестве вырвала меня Леонидовна, девочка уселась поудобнее на кровать, отогнала от меня всех и единолично стала чмокать в лоб, щёки, нос, приговаривая, как любит.
- Я вас тоже люблю…- наревевшись вдоволь, простонала я.
- У меня будет братик? – осторожно и с такой надеждой в глазах спросила Леонидовна. – Маленький такой пупсик, которого я смогу усадить за свою парту и в школу играть? – захлопала ресницами.
- Не знаю… - растерялась я.
Теперь меня эта новость не выбила в иное измерение. Старшие напугались из-за напора младшей, Сашка даже шикнул. Призадумалась.
Основательный разговор с доктором привёл меня к раздумьям. Выходит, что я… я беременна от святого духа! Ремикс Девы Мари, ёпте!
- Какова вероятность забеременеть от мужчины, что сделал вазэктомию? – наконец, задала вопрос, что крутился у меня в голове.
- 1 к 100! – ответил эскулап, взглянул с вопросом и приподнял бровь.
- С моим еврейским счастьем… - чирикнула губами.
Меня выписали в тот же день. Особых осложнений не было, простые последствия беременности. Расписали мой образ жизни и порекомендовали витамины. Всё! Собираюсь домой, потом на работу. Надо что-то решать.
Дома наговорилась со своими детками, выпила, сваренный Леонидовной компот, уселась на кухне и стала думать. Что-то умное в голову не лезло. Нужно отталкиваться от того, что скажет Артур.
- Я не буду думать об этом сегодня! Подумаю об этом завтра! – вспомнила слова Скарлет Охара.
Получилось расслабиться. Во сне прокручивался шум из «трубы». Странное дело, слова, сказанные тогда мужским голосом, теперь я могла немного различить. «Почему», «как ты могла?», «не получается доверять…», «вазэктомия» - что всё это значит?
Утром проснулась в холодном поту и с плохим предчувствием. Быстро собралась на работу. Предельно ясно мыслила. Отвела младшую в школу, сама же отправилась в коморку физрука. Он опаздывал. Ничего, у меня первого урока нет.
- Привет! – произнесла тому, кто вошел в свой кабинет со спортивной сумкой.
Странно, но ни одного ученика из средней школы не было, хотя урок физ-ры должен был быть у моего сына в классе.
- И Вам, Мария Николаевна, доброе утро! – напряженный взгляд, губы в злой гримасе.
- Я беременна… - мне не дали договорить.
- Я знаю! – перебил меня грубый стальной голос. – От кого? – шарахнул меня по голове вопросом, замерла и жду, когда пройдёт ступор. – Муж? или твой преданный ученик из 11-Г? – ехидно так спросил, хотя видно было, что сам страдает от подобной сцены.
- Дурак ты малохольный! – вырвалось у меня. – Пыль на моей кухне столбом стояла! – я зверела. – Избранной, мля, себя чувствую! Ведь непорочно зачала от Вазэктомированного! – ухватилась за стойку, что хранила в полном порядке спортивный инвентарь для уроков. – Слышь, ты!? Уверенный в себе! Который ревновать не будет! А не пошел бы ты лесом! Грибы подсосиновики искать! – дёрнула за полку, опрокидывая её.
За моей спиной гремели падающие коробки и гантели, а я вдалбливала свои каблуки в деревянный пол спортивного зала.
- Увольняйся, гад! – проорала я во всю глотку.
- Тебя забыл спросить! – прилетело мне в ответ.
Я хлопнула дверями со всего размаха. Влетела в свой класс. Такой меня ещё никто не видел. На уроках и так стояла гробовая тишина, сегодня же ни один из шутников не рискнул пошутить или бравадничать. Я же кипела! По моим подсчетам было уже поздно делать вакуумный аборт. Чистку я боялась делать, но склонялась именно к ней. Куда мне ещё один ребёнок? Мужа нет! Работу придётся бросить! Повиснуть на шее детей? Не в моём характере взваливать свои проблемы на плечи детям.
- Когда к вам можно на приём? – стояла на кухне с записной книжкой в руках. – Да! – подтверждала срок беременности. – Утром? Хорошо! – стала записывать, склонившись над столом.
Выключила телефон и бросила его на стол. Повернулась к столешнице, продолжила готовить ужин.
- Ты этого не сделаешь! – Сашка стоял напуганный, на его лице читала уверенность в своих словах.
- Сына, ты о чём? – состроила из себя дуру.
- Ты не станешь убивать ребёнка! – ткнул пальцев в записную книжку, тем самым, показывая, что в курсе моего намерения.
- Сашка! – вырвался у меня крик, подавилась своей же слюной, откашлялась. В самом деле, чего это я ору на сына? Он тут при чем? – Сына… - выдохнула я миролюбиво, приглашая его на поговорить. – Я уже давно не девочка.
- Ну и что? – вот же, максималистические настрои подростков!