- Почему?
- Говорю ж, сгинул. В ущелье свалился и погиб. Просил только, если родится девочка, Кири назвать, что-то там, на драконьем языке, это значит. А как по мне так все едино, если кормить тебя станет нечем, что я тогда делать буду.
Бабушка еще много на что сетовала, например, что станет с Кири, когда она сама умрет. Все просила свояченицу приглядеть за девчушкой, та, как водится, клялась и божилась, что малышку не оставит, а когда старушки не стало, в ее дом въехал сын той самой свояченицы с женой. Саму Кири женщина забрала, да только радости от той жизни мало было. От голода и теткиных подзатыльников спасли цыгане, ехавшие через их городок, они попросту выкрали Кири у «любящих» родственников. Правда, зачем им нужна сирота поначалу было не понятно.
Скитаться с ними тоже долго не пришлось, курившая какую-то жутко вонючую траву старуха, которая любила рассматривать ее ладони и раскладывать огромные потрепанные карты, предложила оставить Кири на откуп Хранителю. Тогда табор кочевал на север, а для этого надо было пересечь перевал в горах. Цыгане - люди суеверные и всегда, видимо, делали то, что говорила старуха. Так они поступили и на этот раз. Зато теперь стало понятно, зачем им нужна была сирота, кто ж своих-то будет оставлять на откуп чудищу. Та самая старуха и вывела ее к пещере.
- Не серчай, - сказала она. - Это не мое решение - так сказали духи и линии на твоей руке.
Кири за рыданиями вообще не понимала, о чем говорит старая ведьма.
- Тебе не чего боятся, - добавила женщина. - У тебя длинная линия жизни.
С этими словами старуха ушла. А девочка так и осталась рыдать в одиночестве, пока солнце не стало клониться к закату.
Так Кири бы и простояла до ночи, если бы не тот, кто находился внутри пещеры. А что там кто-то был, девочка поняла по шелесту и скрипу, доносившемуся изнутри.
Кири на всякий случай спряталась за близлежащим валуном.
- Что делает человек у моего дома? - раздался изнутри низкий раскатистый голос.
При этих словах девочка перестала дышать. Из пещеры раздался хруст дробящихся камней, и тяжелые шаги кого-то невероятно большого стали неумолимо приближаться. Кири зажмурилась в ожидании скорой встречи с драконьей пастью и старалась думать о бабушке и маме, только у нее со страху не очень получалось.
- Человеческий детёныш? - раздалось у нее прямо над головой. - Потерялся что ли?
Кири открыла глаза и увидела перед собой огромную драконью пасть. Тут детские нервы не выдержали, и она пронзительно заверещала, рука сама нащупала камень и швырнула прямо в монстра, склонившегося над ней. Дракон всхрапнул от неожиданности, после чего Кири бросилась наутек. Но далеко девочке сбежать не удалось, в спешке она споткнулась о выступ в земле и грохнулась лицом об землю.
- Да ладно! - услышала Кири сквозь пелену боли. - Убилась что ли?
- Что же ты сразу не сказала, что понимаешь меня? - спросил дракон некоторое время спустя, прикладывая мокрую лапу к покрасневшему глазу. Они сидели вместе у источника воды, где Кири мыла свое лицо - когда она споткнулась, то разбила себе нос.
- Что ж тут удивительного? - не поняла девочка.
- Обычно люди не понимают речь драконов, - пояснил тот.
- А-а, - протянула Кири, отмывая пятна на рубашке. - Но я же тебя понимаю.
- Таких как ты называют заклинателями, - продолжал объяснять дракон. - Вам от рождения дано с нами говорить, а мы можем через вас держать слово с другими людьми.
- Бабушка мне рассказывала, что мой папа был заклинателем и сгинул где-то в горах.
Дракон внимательно посмотрел на нее желтыми глазами, он, конечно, был огромный с красно-желтой чешуей и жутковатыми рогатинами на голове и спине, но от чего-то Кири совсем перестала его боятся. Наверное, она крепко головой приложилась, когда падала или просто красно-желтое чудище не стало ее есть после того, как поднял с земли и, увидев разбитый нос, стал сетовать на то, что люди совсем бестолковые пошли, раз отпускают детей одних шататься, где попало. Он своим ворчанием напомнил ей бабушку и Кири засмеялась.
- Как ты сюда забрела? - спросил дракон.
- Старая цыганка сказала, что я откуп какому-то Хранителю, - честно ответила девочка.
- Я не ем ни людей, ни детей.
- Вообще ничего не ешь? - удивилась она. Дракон расхохотался, Кири и не знала, что драконы помимо того, что говорят еще и смеются. Смех был раскатистым и громким, а еще добрым.