Трава в том месте, где я стояла удлинилась, отвечая готовностью на мой вопрос, сможет ли она перенести меня к этой парочке. Герда тем временем поцеловала Ригарда и отстранилась, заводя руку за спину. В сжатой ладони мелькнул отблеск острого лезвия, а я, как всегда, не думая о последствиях, вклинилась между этими двумя. С какой-то отрешенностью и будто со стороны наблюдала, как острие вонзается в мою грудь в районе сердца и в этот же миг на поляну врывается Финик и на нас несется вал огня.
Глава 10
— Просыпайся, дитя. — Ласковое касание ветра возвращает меня из небытия.
— Ох и заставила ты этих трухлявых поволноваться. — Звонкий голос заставляет меня повернуться, и я вижу перед собой девушку: кареглазая, темноволосая, с искрящейся на свету кожей.
— Кто ты? — Не узнаю свой хриплый голос.
— Лесная фея, Кордения. — Незнакомка представилась и помогла встать, а затем протянула горсть свежих ягод. — Мы еле успели. Еще чуть-чуть и ты бы точно не выжила. Но лес тебя любит, постоянно ставит нам в пример и говорит, что ты правильная, делаешь так, как велит сердце. Правда и ругается на тебя сильнее и громче. Ты даже не представляешь, какое это зрелище: налетает ветрюган, ветки скрипят, листвой бросаются. Конечно, долго это не длится, ты ведь у него в любимчиках.
Кордения подмигнула и закружилась возле корней тысячелетних исполинов, за что получила веткой по лбу.
— Что я не так сказала? — Она обиженно надула губы и демонстративно отвернулась от дерева.
— Много слов, дитя. Нужно отпустить вашу сестру. Слишком много горя, много волнения. Неправильно. — Ветер тут же донес отрывистые предложения.
— А вас не отпускают? — Я поинтересовалась у юной феи, разглядывая тонкую прорезь на груди домашнего платья. Значит это был не сон, и я спасла Снежного короля.
— Мы сами не хотим. Нам интереснее здесь, тем более можно всегда понаблюдать за событиями. Лес показывает нам. — Кордения пожала плечами.
— Она юна, дитя. Юна и глупа. — Шелест листвы ответил на мой немой вопрос. — Закрой глаза.
— Пока, Селена, еще увидимся! — Звонкий голосок прозвучал на прощание, и я почувствовала, что обстановка изменилась.
Открыв глаза, увидела, как вздрагивают плечи Алирии и как ее муж обнимает маму, пытаясь ее успокоить.
— Мама! — Сглатывая ком, произношу единственно правильное слово.
— Доченька! — Алирия реагирует мгновенно и вскакивает, обнимая меня. — Ты жива. Я боялась, что потеряла тебя насовсем.
Слезы все еще текут по ее щекам, и я начинаю плакать в ответ, сжимая в объятьях родную фею.
Мы наплакались, наобнимались и теперь сидели в саду втроем, распивая чай.
— Идиллия! Бывшая жена, нынешняя жена и яблоко раздора. — Я вернулась в свое благостное состояние, поэтому удержаться от язвительного замечания не могла.
— Какая бывшая? Я женат первый и, надеюсь, последний раз. — Виссарион удивленно покосился на меня.
— Тебе память часом не отшибло? Мы вообще-то женаты были или брак со мной ты расцениваешь, как тренировку умений? — Алирия подавилась малиновым чаем и громко закашляла. «Яблоко раздора» похлопало ее по спине.
— Он ей не сказал? — Сиплым голосом мама спросила у Виссариона, а тот встал и ушел в дом.
— Кто он и что мне не сказал? — Какая-то уж совсем непонятная ситуация разворачивается.
— Брат мой. — Вернувшийся мужчина протянул мне портрет, на котором были изображены два совершенно одинаковых человека. — Я-то думал, почему ты меня так ненавидишь, мог бы и сам догадаться.
Я подняла на него взгляд, полный недоумения.
— А тебя как зовут?
— Гиссарион. И не смотри на меня так, я просто вторым родился, а батюшка мой не придумал ничего лучше, как изменить одну букву в имени.
— Какой же бред, а. — Я просто хлопала глазами. Это что же получается, я нашу с мамой вражду сама выдумала? — А почему ты на мои обвинения так странно отвечала?
— Я думала, что ты обвиняешь меня в том, что я разрушила ваш брак и в том, что вышла замуж за внешне похожего на него человека. — Моя челюсть отвисала все ниже. — Вот и заявляла, что ты пока не знаешь, что такое любовь.
— Я такая дура. — Уткнулась в кружку с чаем, сгорая от собственной тупости.
— Несомненно. — Хмыкнул Гис.
— Хочу предупредить, что у меня осталась возможность плести чары, да и на слух я не жалуюсь. — Корить в слабом уме себя могу лишь я.
— Теперь про Снежного короля. — Алирия старательно прятала улыбку. — Я была той самой бабушкой, которая воспитывала юного Ригарда. Тогда я только-только закончила Академию и это был мой первый крупный контракт. По незнанию я наделала много роковых ошибок, но парня все же защитила. Как могла. Герду тогда звали Эйрда, новое имя она придумала сама и известно оно было лишь моему юному подопечному. Я не замечала в Ригарде изменений, а Эйрду и вовсе не подозревала, поэтому встала на защиту, когда Снежная королева второй раз объявилась в чертогах.
— Что с ней случилось?
— К сожалению, ее уничтожили более опытные феи, стоило ей только напасть на Эйрду, но перед смертью она взяла с меня обещание присмотреть за Ригардом.
— Поэтому ты решила навязать мне контракт?
— Нет, дорогая. — Алирия улыбнулась. — Я просто видела ваши астральные карты и немножко помогла, нацепив нехитрое плетение, не позволяющее вам удаляться друг от друга.
— Да уж, если фея захочет сделать кого-то счастливым, ее ничто не остановит. — Произнес Гис, а мы с мамой перевели на него взгляды. Гис не обратил внимания на наше возмущение, лишь поцеловал мамину руку.
— Ригард же спрашивал у тебя, как от него можно избавиться! Кстати, он знает, что ты та самая «бабушка»?
— Знает и на днях написал мне, что больше не держит на меня зла. Я, уточняла у него, развеялось ли его проклятье. Если хочешь знать, то да. С ведьм оно тоже спало. Эйрда замкнула все на себе, поэтому с ее смертью чары рассеялись. Вот что значит отсутствие образования. — Я усмехнулась. — Если бы я накладывала проклятья, то с моей смертью все было бы еще хуже. А еще Ригард интересовался тобой.
— Не пиши ему, пожалуйста, обо мне. Просто скажи, что я жива и все. — Вспомнилась фраза, которую он сказал Герде. Если любовь настоящая, то ни под какими чарами ты не скажешь этих слов другому человеку.
— Но почему? — Главная фея удивленно подняла брови.
— Герда все же заняла место в его сердце. — Я грустно улыбнулась.
— Странно, астральные карты никогда не врали. — Алирия нахмурилась.
— Я же фея, а Ригард не обычный принц. Скажи, а ты слышала что-нибудь про Финика-Айхо? Что-то я не припомню, что он совершал много бескорыстных дел. — Я перевела тему.
— Да, могу тебя успокоить, парень и дракон стали единым целым. Он разрушил своими поступками проклятье, правда, способность оборачиваться в дракона у него осталась.
— Как?
— В той деревне, где вы с Ригардом охотились на шайку Айхо очень много помогал ведьмам в постройке школы, помогал старикам. Финик переносил деревья, тяжелые грузы, а также учил детишек. — Алирия отставила пустую чашку. — Он тоже интересовался тобой и говорил, что ты была права. Добро — это не просто дать кому-то уже готовое. Да, и решающим поступком было то, что он выпустил огонь. Финик-дракон знал, что вырвавшаяся стихия убьет его, но посчитал своим долгом спасти тебя.
Приятно, что хоть кому-то я принесла пользу своими наставлениями.
— Он, кстати, уже минут десять под нашим порогом торчит. Говорит, что знает, что ты тут. Впускать? — Гис вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа.
— Конечно.
Парень ворвался в сад, взорвав тишину радостными воплями:
— Селена, я так рад, что нашел тебя! Я так скучал, так переживал! — Айхо крепко меня обнял, а затем плюхнулся на рядом стоящий стул. — О, это у вас клубничный торт? Можно мне кусочек?
На душе стало легко. Все-таки хорошо, что некоторые люди не меняются.
Спустя месяц.
Я обосновалась в междумирье, взяв немного иное имя и открыв свой салон. Теперь я хоть и не фея-крестная, но все равно помогаю людям и нелюдям найти свое счастье. Работенка, конечно, у меня была не из простых и частенько трепала мне нервы, зато отлично помогала отвлечься от мыслей о Ригарде. Вот и сейчас я сидела, подперев голову рукой и внимательно слушала нового клиента, стараясь не зевать. Финик, поняв, что мой клиент любитель поныть, умчался выполнять поручения, которых у него накопилось изрядно и которые он также старательно откладывал на потом.