Вышли из кабинета, Джамаль поднял меня на руки и стал кружить, приговаривая:
— Радость моя, любимая моя. Самая родная моя девочка, моя медовая и самая сладкая, только моя, ты носишь моего сыночка! Никогда он так меня не называл. А сейчас от его слов у меня просто душа парила. Мурашки бегали по коже, сердце словно пойманный заяц прыгало. И его любовь кружила голову.
— Милый, перестань меня кружить, мне станет плохо.
— Конечно, конечно, — он стал покрывать мое лицо нежными поцелуями и тихонько зашептал:
— Я к твоим ногам положу весь мир и отдам всё, что имею, нашему сыну. Ты даже не представляешь, какой ты мне сделала подарок. Какая это для меня радость! Мы с тобой должны пожениться теперь по нашим законам, чтобы ребенок смог в будущем унаследовать мой маленький бизнес. Ты согласна?! Любимая моя, моя хасеки!
Эх, знала бы я тогда, что это за “маленький бизнес”. Где-то на задворках моё сознание било в набат: надо позвонить маме! Сказать, что у неё есть зять, и скоро у них с папой появится внук.
— Да, мой любимый, я согласна. А давай порадуем и моих родителей, что они скоро станут бабушкой и дедушкой.
Я посмотрела вокруг и вдруг стало так неудобно: около кабинета сидели люди и смотрели на нас. Правда, на их лицах сияли радостные улыбки, но я всё равно смутилась. Я потянула Джамаля на улицу.
— Конечно, порадуем! Обязательно! — сказал он, как только мы вышли. — Только немного позже. Да! — я конечно же вспомнила, что у меня практика не завершена. Грустно как-то стало. Но ведь ничего страшного вот пройдет полтора года и я обязательно свяжусь с родными.
Поехали в особняк, который за этот месяц стал нашим пристанищем. Когда мы зашли в комнату, я увидела множество цветов и накрытый стол с разными яствами.
— Зачем, милый? — слезы навернулись. Да, наверное гормоны шалят.
— Я люблю тебя, Амира, и мне хочется отпраздновать этот день. Давай посмотрим фото сыночка еще раз.
А потом мы ели, танцевали, веселились. Джамаль включил на музыкальном центре музыку. Вечер плавно перешел в горизонтальную плоскость. Ночью Джамаль был нежен, как никогда.
Утром я проснулась счастливая от того, что любимый муж покрывал почти невесомыми поцелуями моё лицо и шею.
— Я принес тебе завтрак. И если дела не отвлекут, то буду тебя баловать так каждый день. Буду носить тебя и сыночка на руках. И еще я решил расширяться. Такое утро может не часто повторяться. Но я хочу для вас самого лучшего.
Хоть мы уже вместе три месяца, но я все равно пунцовая лежала под его горячими губами и руками. И стеснялась очень того, что мой милый при свете дня стягивает мою ночнушку. А она открывает ему доступ к моей груди, телу. Да, сорочка ничего не скрывает, но я казалась себе в ней голой.
— Да, милый, я понимаю. — Последнее слово сказала более тихо. Так как от переизбытка чувств не хватало воздуха.
— Не стесняйся, моя хасеки, душа моя, свет моей утренней звезды! Хочу подарить тебе вот это. — Он протянул красную шкатулочку. — Надень.
Открыла. О Боже, какая прелесть! На бархатной подложке светилась неземной красоты подвеска из белого золота в виде двух витиевато соединённых букв “А”, одна из которых оказалась перевернутой. И вместе они создавали визуальный обман. Если не присматриваться, то запросто увидишь букву “М”. Она была обрамлённая сердечком и усыпанная переливающимися голубыми камнями. Серьги небольшие, в виде гранёных капелек, каждая грань которых сверкала так, будто играла светом. И кольцо, крупное, удивительной формы, мне даже описать сложно, я ничего подобного никогда не видела: от низа к верхней части шли тоненькие арки из белого золота, усыпанные прозрачными камушками, а под ними — голубые камни с множеством граней. Самый крупный в середине кольца, он будто притягивает взгляд. Да так, что глаз не отвести. Прежде всего я надела кольцо, хоть и не люблю украшения, они мне всегда напоминали мишуру, да и с моей работой надо снимать постоянно, но это произведение ювелирного искусства меня потрясло до глубины души. Надела серьги, подвеску и подошла к зеркалу. Джамаль раздвинул шторы, на меня упали яркие лучи солнца.
— Тебе нравится, как я выгляжу? — спросила я, нервничая.
— Принцесса моя, Амира, — искренне ответил Джамаль. — Мечтаю любить тебя, когда твои волосы отрастут и будут распущены. И чтобы из одежды на тебе были только эти бриллианты.
Я увидела, как в его глазах разгорается желание, чувствуя, что этот жар достиг моего тела. Была в каком-то предвкушении. Муж подхватил меня на руки и понес обратно к кровати. Зацеловал, как мне казалось, всё тело.
— Моя хасеки, Амира, как же тебе к лицу эти украшения. Какая ты красивая! Я в каждой своей молитве благодарю Аллаха за то, что у меня есть ты! — Спасибо! Я буду хранить их отдельно! — я всё ещё любовалась магическим блеском колечка.