В скоростном поезде мой султан сидел со своими охранниками. А мы с Лайлой и охраницами — через проход. Было очень комфортно: мягкие кресла, под ногами ковры. Только телевизора не было и я от скуки начала засыпать вопросами мою тень.
— Скажи, как можно провести мусульманскую свадьбу?! Ведь я христианка! Мне же нельзя в ваш храм!
— Но, ты не переживай, в храм ходить не надо! Ты совсем ничего не знаешь… — она закатила глаза. — Я тебе потом все объясню.
Конечно, не знаю, я вообще далека от всех этих религий. Я просто врач! И мне всё равно, какая вера у человека, который страдает! Нас, как обычно, встретили. На парковке стоял роскошный автомобиль Mercedes Bentley Mulsanne. И мы поехали в дом начальника его охраны Махмуда, ну это я так думала, что он начальник охраны. Сомнения появились, когда на въезде в ворота из окна я увидела высоченный кирпичный забор с башенками и какими-то красненькими лампочками на них. А когда заехали за забор, была ошарашена! Лайла лишь взглянула на меня и улыбнулась, прикрыв глаза рукой. Мы вышли из машины: вокруг располагался большой парк с аккуратно подстриженными кустами, клумбами и множеством разных деревьев, там и тут виднелись скамейки, резные беседки и небольшие фонтаны, окруженные витиевато раскрашенными чашами. А цветы… каких цветов тут только ни было, особенно много гладиолусов и георгин. Помню, мама сажала их под окнами весной, а пышно расцветали они только в конце лета и осенью. Сестра всегда обожала пионы, которые цветут в мае и июне. Нас проводили по длинной аллее из кипарисов. 3а ними я увидела большой особняк, весь увитый плющом, с маленькими арками, колоннами и даже небольшими статуэтками на балюстрадах. Да уж, такого великолепия я ещё нигде не видела. Это у начальника охраны зарплата такая? Хотя, может, ему родители оставили в наследство… Ладно, что об этом думать, не моё это дело. На входе у огромных дверей нас встречал Махмуд, ещё двое мужчин в странных халатах и несколько женщин в ярких хиджабах. Все они почтительно склонили головы. Мы вошли в большой холл. Он был вполне европейским: справа и слева вдоль стен, увешанных картинами, изгибались широкие лестницы с красивыми перилами, наверху смыкающиеся в широкий балкон, который тоже был украшен какими-то вьющимися растениями с мелкими белыми цветочками. По бокам от лестниц были большие двери с огромными толстыми кольцами вместо ручек. Какие-то женщины окружили меня и мою охрану и проводили к большим дверям направо. А Джамаль ушёл с мужчинами в противоположную сторону. Невольно оглянулась, просто посмотреть на него. Увидела такой же обжигающий взгляд в ответ. Я так надеялась, что сегодня мы останемся наедине, и наконец я смогу поговорить с ним о том, чтоб он мне дал телефон. Хоть голос родных услышать.
Но Лайла сказала, что по их законам сейчас мы находимся в гареме, и без дозволения “валиде” — управляющей — никуда нельзя, вообще никуда! Джамаль сейчас будет исповедаться и что-то там ещё у Аллаха вымаливать, в общем, ближайшую неделю я его точно не увижу. И ещё необходимо мне обновить гардероб в соответствии с религиозными нормами. Это она так пошутила? Да, Джамаль говорил, что надо будет купить пару-тройку платьев и покрывать волосы платком. Но я не думала, что он на полном серьёзе сказал. Привыкла уже ходить в брюках и топах, а тут подстраиваться под какие-то их правила. Ладно, хорошо, я ещё немного потерплю, если так надо, чтобы мы были всегда вместе, оно того стоит. Ох, как же жестоко я ошибалась.
— Лайла, а кто эта валидэ? Можно её увидеть и поговорить? — я уже готова была и на это.
— Амира, нельзя, только если она нас сама позовёт! — Она жена Махмуда и самая богатая и уважаемая женщина во всей округе
— И что её все здесь должны слушаться? Как королеву английскую? На каком основании?
— Ты что, тихо! Вдруг услышат! В этом доме всё по старым обычаям устроено, тут лучше молча делать, что говорят.
Порадовало, что комнаты, которые нам дали в пользование, были вершиной современных технологий, что обеспечивало комфорт и радовало глаз. Всё было сделано во французском стиле: лепной декор с барельефами, изящная резная мебель, драпировка шелками, штучный паркет. Вид из многочисленных панорамных окон, похожих на арки, тоже прекрасен. Великолепный парк с цветниками. Только нет телевизора и интернета. Все ближайшие дни мы почти никуда не выходили. Пришли портные, сняли мерки и привезли образцы тканей. Через три дня я получила готовые наряды. Они оказались очень красивыми, совсем не такими, как у моих охранниц. Длинные юбки в пол из струящегося шёлка, сатина и атласа выглядели по-королевски. Платки вообще были произведением искусства: тончайшая ткань, изукрашенная узорчатой вышивкой и камнями, вместе с ювелирными украшениями смотрелась роскошно. Я всё придирчиво примерила: очень удобная одежда, не жмёт, не трёт, тело не потеет, — и даже заказала ещё несколько нарядов, чем вызвала большое одобрение у Лайлы. Помимо этих примерок было ещё одно сомнительное “развлечение”: три раза в день приходили несколько женщин и, расположившись полукругом по комнате, заунывно что-то читали… Как мне объяснили, это что-то из Корана, а Коран — это вроде нашей Библии. Господи, я и в своей-то религии пень, мне главное здоровье человека и всё, что с этим связано. Ещё и жуткая тоска по мужу… И что там с родными, с Артёмом? Поймала себя на мысли, что мне его не хватает. Достало уже всё, особенно их утренние побудки на молитвы. Бесят жуть. Спустя эту кошмарную неделю, после приезда, рано утром Лайла меня разбудила, бережно взяла под локоть и сказала: