— Милая, пойми, у нас заведено, чтобы имя давал отец. Он мой наследник и его имя должно быть соответственным, ведь я собираюсь оставить ему приличное наследство. В свое время родители мои поспорили из-за этого. Возможно, если бы мама согласилась, что мне стоит воспитываться с отцом. Всё могло быть по-другому, — и он вздохнул очень печально.
Моя ностальгия по родине и близким была так сильна. И я решила для себя, раз дан такой приказ, то он будет Миха. Чтобы на чужбине было что-то родное и не ощущать себя одинокой, когда муж будет уезжать по делам. Иногда вспоминая наши разговоры с Артёмом, хотелось и сыночка назвать Тёмой. И на душе становилось спокойно, чувствовала, что где бы я ни была, то не потеряю своих русских корней.
Вот уже сыночку и полгода. С утра часто пасмурно, но это только на руку.
— Амира, очень хорошо, что вы сейчас идёте на прогулку. — Я проигнорировала слова Лайлы, только пожала плечами.
Да, мы гуляли с ребёнком чаще именно в это время, чтобы не сжарится на солнце. Но к парку не ходили, потому что от старого города надо ехать на машине. Чаще спускались к пляжу. Народу там почти не бывает. И я до сих пор гадала, где же клуб Джамаля. Который он так мне и не показал. А со своей тенью я перестала разговаривать, так как услышала, что она обо мне докладывает Джамалю. Да, я вижу ее искреннюю улыбку, и к Тёмычу она привязалась. Ловлю себя на мысли, что Михой моего маленького принца почти и не зову.
После обеда выглядывало солнце и начинало очень ярко палить. Тогда мы обычно с малышом заходили в дом обедать, а потом я укладывала его под колыбельные.
И еще за эти месяцы я полюбила наблюдать за закатом. Накинув кофточку или теплый свитер, сидела около бассейна. Радовалась своему эфемерному счастью, но чаще грустила. Вся моя жизнь изменилась с рождением сына. Было такое чувство, что милый бросил меня здесь или забыл про нас. Он наигрался в любовь? И оправдывался тем, что у него работа. Стал ещё чаще уезжать. Не предупреждая приезжать. Даже появление долгожданного сыночка не заставляло его оставаться с нами. Иногда он так смотрел на нас, словно ему стыдно или обидно — почему? Не вижу его поддержки. Клетка давила на меня, и только рядом с любимым я могла раскрыть крылья. Но милый …
От обидных мыслей меня отвлекал мой принц, что так искренне улыбался мне каждый день. Вот кто любит меня такой, какая я есть.
И вот опять приближалось рождество. В прошлом году этот праздник я и не поняла совсем. Потому что в тот день я была обижена на мужа. И беременность… Всё тогда было, как в тумане. А у нас ведь в России отмечается Новый год, их же традиции для меня были пока что непонятны. Лайла уже после дня благодарения светилась каким-то внутренним светом и пыталась заразить этим светом меня. Сыночку в конце декабря будет уже девять месяцев. Я в Америке уже больше года. Горечь растекается в моем сердце, что со мной нет моих близких. Папы и мамы. Ангелины. Как они и что с ними?
На дверь она повесила праздничный венок, который сделала сама. Меня пыталась привлечь, но я по своей натуре больше наблюдатель. Если не умею что-то делать, лучше посмотрю. Приходящий садовник создал праздничную атмосферу и повесил иллюминацию на дом. Поставил статую Санты с его оленьей упряжкой.
В середине декабря по своей привычке я встала рано утром, и сделав все утренние процедуры, спустилась на первый этаж вместе с малышом. Я никогда не старалась дома заморачиваться, что одевать на себя или ребёнка. У меня в гардеробе не было ни одних брюк. Немного напрягало, но уже не считала это критичным. Моей повседневной одеждой были юбка макси и блузка любого цвета. У сыночка каких только костюмчиков не было.
— Доброе утро, Миссис Мариам, завтрак готов.
— Доброе, Карен, — ответила я нашей экономке, женщине среднего возраста, которая работала в доме с лета. У нас с ней сложились неплохие отношения. Но я уже знала, что как только привяжусь к человеку и проявляю симпатию, то его быстро уволят. Поэтому я старалась этого не делать.
— Вот, завтрак маленькому принцу. Давайте я его покормлю. А вы пока сами кушайте. Блинчики. Джем. Кофе.
— Не надо, Карен, — сказала Лайла. — Я сама покормлю ребенка.
Откуда появилась? Никак не могу привыкнуть к ее тихому шагу. И эта слежка уже достала однозначно. С мужем даже поговорить без ее присмотра нельзя. Телефон она теперь от себя не отпускает.
Ревностно выхватив Тёмыча из моих рук и усадив в детское кресло, она сказала:
— Сегодня будем украшать дом.
— А почему мы раньше этого не делали? — спросила я и тоже села завтракать.
Она ничего не ответила, молча пожав плечами, и посмотрела на меня слишком загадочно. Опять какие-то шарады и непонятки.