После ужина мы с мужем сидели около камина, и он мне сказал:
— Милая, мы должны улететь в Африку.
— В Конго? — Я даже повеселела от такой новости.
— Нет. Мы летим в Мавританию. Я разобрался со всеми делами. И в Мавритании открываю свой бизнес. Точнее не там, но почти близко. Да и моему отцу наша поддержка не помешает. Мы все время будем с тобой. Ты, я и наш малыш.
Сказка продолжается, только вот не такая яркая и красочная, как раньше.
Глава 13 Мавритания
Уже в Москве вспоминая эти годы, и прочитав на страничке у кого-то, я долго смеялась, и плакала. Думала о том, что это точно было обо мне:
“Всё больше убеждаюсь, что в каждой бабе живет принцесса в розовых очках, внутренний алкаш Валера, мистер Шерлок Холмс, шальная императрица и Сергей Шнуров.“
Только мы вступили на порог дома, я сразу же увидела такие же глаза, как у мужа и сына. С интересом рассматривала мужчину, что сидел в инвалидном кресле. Я знала, что у него проблемы с позвоночником. В него стреляли и после этой травмы он не может ходить. По практике знала, что такие пациенты почти неизлечимы. Да и не всегда деньги помогают. Сколько бы их не было. Отец Джамаля мне сразу понравился. Он был похож на старого льва, но не сломленного, именно на такого, который ещё повоюет за свою территорию и прайд.
Позже узнала, что его комната располагалась здесь же, на первом этаже. Специально для него даже был сделан выход к экзотической оранжереи, в которой находились, как мне тогда казалось, цветы со всего света. Любимые пионы Ангелины. Мои астры и георгины. Я каждый день узнавала от отца моего мужа, какие-то новые сорта. Мы с ним очень сдружились. И я часто помогала ему высаживать только что привезённые виды растений.
Вот уже три с половиной года я живу словно в золотой клетке. И розовые очки стали спадать именно здесь, в Мавритании. Мой малыш подрастал. Ему почти три года. Но мелкий не говорил. Как врач я понимала, что Тёмка у меня аутичный ребенок. Не совсем, но у него просто такое восприятие мира. Он не разговаривал, а практически всё время молчал. Если что и произносил, то это были в основном слова на арабском. Я даже не понимала его лепет, потому что не знала этот язык. Наверное, трудно ему было воспринимать родителей, которые общаются на разных языках. Он всегда был спокойным, не плакал. Я всё равно говорила с ним и любила его такого, какой он есть. Сыночек всегда меня внимательно слушал и пытался понять. Но когда к нему обращался муж, то он отводил взгляд. Джамалю это дико не нравилось, и он стал обвинять меня в том, что у меня ребёнок не такой.
Говорил, нет, даже кричал:
— Почему мой сын такой больной? Ты же врач! Так найди способ вылечить его. А если не найдешь, то я знаю, кто ему поможет.
Если бы я только знала, что у них за местные врачи. Вы наверное мне не поверите, но ими оказались шаманы. Они мне напомнили наших экстрасенсов. Странные люди одетые в длинные балахоны с непонятными предметами и книгами. Они наворачивали круги вокруг сына что-то бормотали. На всё это я смотрела сквозь смех и слёзы. Мы ездили к этим чудикам, но результат оставался неизменным. До сих пор, как вспомню, так вздрогну. Я ходила к ним вместе с охраной. Посетила их столько, что даже со счета сбилась. Надо было бы их на битву экстрасенсов посылать. Первые места бы завоевывали. Зачем только ходила, сама не знаю. После каждого посещения Джамаль приходил и проверял помог ли местный шарлатан. Но результат оставался прежним. Да я и не сомневалась, что так и будет.
Со мной постоянно охрана и Лайла, названная сестра моего мужа. 3а всё это время мы с ней наконец-то нашли общие точки соприкосновения. По большей мере это был мой сын. Какое-то время мне казалось, что она была любовницей моего любимого, но Джамаль переубедил меня в обратном. Гарем был, но он его распустил как только познакомился со мной. Заверил, что на этот счет беспокоиться мне не нужно, я всегда буду его любимой и единственной женщиной.
Лайла