Собирался утром на свидание, словно семнадцатилетний пацан. То мне джинсы не нравились, то галстук не тот. Мама смотрела на мои мучения и усмехалась.
— Сын, а ты куда? На свидание собираешься? — Мам, мы с Костей и Аней решили погулять. — Да-да. Верю. Угу, — проговорила мама, пряча улыбку. — Давай помогу, сын, выбрать в чём идти.
— Мам, я же немаленький.
— Нет, конечно. Но помощь матери не помешает. Я с тобой пойду. Хорошо? — спрашивает она и словно оправдывается. — Да и девочек хочется увидеть. Марьяну-то давно я видела. Так что идем. Вот рубашку эту надень.
Рубашка поло и джинсы. Причесался. Пошёл ждать маму на кухню. Отца не было. Он опять ушёл на работу. Заметил, что он старался меньше дома находится, чтоб с матерью меньше пересекаться. Странные они.
Вот и мама готова. Мы вышли из дома. Я, как джентльмен, открыл дверь перед ней. Потом сел сам на водительское сиденье. Завёл машину. И мы поехали. Хорошо, что было не так много пробок. Решил не рисковать. И припарковался во дворе недалеко от парка. Костя позвонил мне и сказал, на какой аллее они сейчас. Мама увидела их первыми и подошла к ним. А я стоял в стороне и рассматривал свою девочку. Какая она красивая. Я был шокирован. Она до сих пор одевается, как арабка.
Марьяна посмотрела в мою сторону, что указала моя мама. И словно застыла. Я смотрел на неё и молчал. И она тоже молчала… Сын Мальвины спросил:
— М-а-а, а кто это?
Эпилог
Появление Артёма на детской площадке в парке было для меня словно гром среди ясного неба. Я почувствовала, что земля уходит из-под ног. Что же всё-таки произошло в нашем доме и почему он не спас Джамаля. Он ведь обещал! Но что там пошло не так? Слёзы наворачивались на глаза и я еле их сдержала. Почему? За что? Не мог спасти и не появлялся бы сейчас? В Конго меня, если можно так сказать, сам Джамалю отдал. А теперь как я буду жить без мужа. Без моего султана. Мой любимый. У меня столько вопросов было к Артёму, но язык словно заклинило. Да и не при детях же их задавать.
— Привет, Мальвина. — Нам поговорить нужно, — сказала я хриплым голосом, еле сдерживая нахлынувшие эмоции. Только бы Миха не заметил, что я собираюсь плакать. Заметил. — Ма, тебя дядя этот расстроил? — Нет, сына. Но мы с дядей сейчас отойдем и поговорим. Хорошо, мой дорогой? Солнышко, ты поиграешь с детками Ани? — Да, ма, — ответил сыночек и пошел к двойняшкам, которые в этот раз опять чуть ли не дрались. Пока взрослые общались друг с другом.
Аня подошла ко мне и обняла меня. Мне показалось, что было это очень резко.
— Сестрёнка, вам надо поговорить. Иди. А я за Мишей посмотрю. — Меня передернуло. Не люблю, когда его так называют. И мне захотелось закричать, что его зовут Мехмед. Его так родной отец назвал. И я в ответ Ангелинку не обняла. Руки мои безвольно вдоль тела повисли. Старалась не смотреть на Артёма. Закрыла глаза. И стояла в таком состоянии, как мне казалось, вечность. Посмотрела на сестрёнку. — Ангелочек, мы с ним поговорим. Хорошо? — Аня ослабила объятия. — Да, конечно, иди.
Отошла от детской площадки и шла вдоль аллеи. Я знала, что Тёма идет за мной. Присела на скамейку в тени. Смогла наконец-то утихомирить свои слёзы. За последние три года я научилась плакать без всхлипов. И сердце моё словно покрылось корочкой льда. Артём присел рядом и очень близко ко мне. Я отодвинулась от него.
— Рассказывай, что произошло, — начала я без всяких сантиментов.
Артём говорил, как он пытался спасти Джамаля. Слушая его, я сдерживала свой гнев на Тёму. Как посмел он давать пустые обещания? Почему не спас? Внутри всё бурлило от невысказанных эмоций. Чтобы не поддаться истерике и жгучему гневу, я больно впилась ногтями в ладони и прикусила губу. Хотя я понимала, что его рана была обширная и глубокая. И он потерял много крови. Но ведь можно было спасти. Можно же! Что же пошло не так? Тем более операционная была наикрутейшая.
— Марьяна! Девочка моя! — Тема привлёк меня к себе. Обнял. Я вырвалась из его объятий. — Не смей меня обнимать. Не смей! Как ты мог давать пустые обещания. Ты же обещал. Он должен быть живым. Я не могу без него. — Слёзы уже душили, я кричала и била Тёму куда попало. А он держал в руках раненую птичку и шептал слова утешения. — Всё, отпусти. Отпусти, Тёма! Да, кстати, хотела спросить будет ли Махмуд меня преследовать? Всё-таки его почти племянник погиб. Да и Керим с Каримом? — Не бойся их, моя хорошая, уже не надо бояться. Махмуд с Каримом и Керимом были убиты также при задержании. — Не смей. Я не твоя. И никогда ей не была. — Резко встала и пошла к Ане с детьми.