Ваня безучастно смотрел в окно машины. Я же это время сидела, сжав руки, ловила на себе взгляд Джамаля в зеркале заднего вида, украдкой бросала на него свой взор, как будто боялась, что он меня поймает за подглядыванием. Он сидел рядом с водителем, сразу извинился за то, что невозможно использовать кондиционер из-за пыли. Иногда поворачивался ко мне, чтобы предложить воды, но я ничего не хотела, настолько была поглощена новыми для себя чувствами.
Приехали, выхожу из машины и поражаюсь, ну как так можно жить:
То ли хижина, то ли палатка, убогое строение, слепленное из навоза и картона, судя по запаху. Низенький вход, прикрытый грязным обрывком ткани, окон нет вообще, через щели в крыше пробивается скудный свет. На каком — то подобии матраса лежит темнокожая молодая женщина, даже при таком свете заметно бледная, землисто-серая, я бы сказала. Рядом с ней лежит ребенок, возраст определить сложно, сильно истощен, примерно от шести до девяти месяцев. Я подошла к ней, присела, попыталась заговорить. Но она что-то лепечет на непонятном мне диалекте. Спрашиваю своё сопровождение, что сказала женщина. Мне перевели:
— Не подходи, а то сделаю себе плохо.
Не поняла, что за издевательство, я сюда зачем по жаре два часа в машине тряслась?!
— Я врач, и приехала помочь! Для этого мне необходимо осмотреть её и ребёнка! — попросила, чтоб ей перевели мои слова.
Джамаль подошёл к ней, ласково погладил руку, почему-то мне это не понравилось и сердце словно защемило. Он что-то сказал, по его тону было заметно, что уговаривает.
Девушка посмотрела на меня подозрительно, но разрешила осмотреть малыша. Помимо сильного истощения, у него была температура, режутся — резались — зубки. Я поставила жаропонижающую свечку, хотя мамочка сильно протестовала, еле уговорили общими усилиями. Спустя десять минут ему полегчало. Я попросила сказать, что мне необходимо осмотреть и её тоже. К моему удивлению, она сразу согласилась. Кроме сильного истощения и небольших воспалений от укусов и царапин, ничего серьёзного не обнаружила. Выйдя на улицу объяснила Джамалю, что ей и ребенку требуется хорошее питание и нормальное жильё. Оставила несколько свечек от температуры для малыша, упаковку витаминов и обеззараживающие салфетки для матери. Это всё, чем могла помочь на данный момент.
— Благодарю вас, Мариам, — он так смешно выговаривал моё имя, я опять невольно улыбнулась. — Мы всё сделаем для Айвы и Миржана. Если позволите, я заеду за вами через три недели, чтобы вы могли их осмотреть еще раз?
— Конечно, это моя работа, помогать людям, — опять покраснела, да что ж такое-то. — Обязательно купите малышу детское питание и витамины, у матери явно не хватает молока. Он может погибнуть от истощения.
— Я вас понял, пора ехать обратно! — он открыл дверцу машины и помог мне сесть. Его ладонь была такой тёплой, не хотелось отпускать.
Иван взгромоздился рядом, и мы отправились в обратный путь.
В моей голове роились мысли. Кто эта женщина? Почему живёт в таких чудовищных условиях? Какое отношение к ней имеет этот Джамаль? Ладно, он вернется через три недели, попробую осторожно расспросить. Природное любопытство било через край, ну что может быть общего у этой несчастной нищенки и явно не бедного красавчика? Даже не заметила, как докатили до госпиталя. Сухо попрощалась с Джамалем и его спутниками, разложила лекарства. И сразу ушла к себе, сославшись на тяжелую дорогу и усталость. Посмотрела на календарь. Сегодня же мой день рождения и сестрёнки. Я забыла о нём от слова совсем. Вечером в нашем селении намечался небольшой праздник по поводу дня рождения Паши и моего тоже. И даже Тёма обещал быть. Как там родители? Мы с сестрёнкой всё время созванивались в этот день. Как с ними связаться? Никак. Грустно. Пропущу, что-то действительно устала. И не могла выкинуть из головы образ этого мужчины. Мне просто надо побыть одной. А он заедет через три недели, а внизу живота появилось чудесное ощущение, будто слегка болезненное, при этом такое сладкое-сладкое. Вскоре оно накрыло меня с головой, я свернулась клубочком на своей лежанке и отдалась мечтам.
Рано утром не проснулась, а будто очнулась. Опять снился Париж, только уже в этом сне рядом был Джамаль. Сполоснула лицо, глянула в маленькое зеркало, улыбнулась. На меня смотрела симпатичная молодая особа с короткой тёмной стрижкой, обаятельными ямочками на щеках. Повертела зеркальце, разглядывая себя в рост: фигурка точёная, затянутая в джинсы и футболку. Красавица! Ладно, пора работать. Накинула белый халат, настроение почему то было — как никогда на подъёме. Я забежала на кухню: — Светуль, привет! Что на завтрак? — Омлет, овощной салат, — Света прищурилась. — Марьяшка, а ты не влюбилась ли случайно? — Нет, конечно, просто настроение такое хорошее, и кушать хочется! — невольно опустила взгляд.