Глава 5. Продолжение чудес.
…сумрачным февральским вечером пятого дня, в первый раз старичок-телевизор показал удивительное и очень фантастическое явление:
весь день за окном хижины безобразничала погода. В этом месте тебя, как филолога старой школы, хотел бы обратить внимание на "погода" Если написать только одно слово "погода" без уточнений, какая она, то этого будет мало. Почти совсем ничего. Погода может быть тихая, ласковая, нежная (тёплая), одним словом — прекрасная. В такую погоду наши старые, в конец изношенные детали организма, ведут себя тихо. "Непогода" — и всё идёт наоборот, всё ни к чёрту, всё у нас внутри скрипит и вот-вот развалится! — и мы в унынии. А мне кажется, что так погоду трактовать нельзя, она всегда только погода, но она может быть разной: хорошей, или отвратной. Поэтому написать "за окном безобразничала непогода" я не могу. Но так было.
Зажигать дорогие свечи перед сном было рано, во мне сидел "жлоб-экономист" и в какой, по счёту раз, сегодня не припомню, в душе появилась грусть о молчащем старом друге-телевизоре. Бездумно сидел в кресле перед ним и вспоминал бесконечные минуты удовольствия, кои он дарил за свою длинную электронную жизнь. Чего говорить! Никто не станет спорить о том, что для нас выпускается масса бытовых приборов с электрической начинкой, кои с самого начала работы почему-то портятся. Телевизоры, стиральные машины, микроволновые печи, компьютеры, мобильные телефоны и дорогие кинокамеры с цифровой обработкой изображения после совсем непродолжительной, "гарантийной" работы, вдруг отказывают. И никто их не ронял "головой о бетонный пол", но они всё же прекращают работу на огорчение нам. Сидел в кресле, думал о бесполезности бытовой техники, если её нечем питать и ожидал хороших, настоящих сумерек, когда для зажигания дорогой свечи у меня были бы все основания. Тут я и заметил, что под покрывалом, коими мы обычно закрываем от проникновения домашней пыли в таинственное нутро друга-телевизора, появилось слабое свечение! Голубоватое такое, с переливами, чем-то чуть-чуть, совсем немного, напоминавшее полярное сияние!
— Не может этого быть! Он же обесточен, выключен! — очень резво вылетел из любимого продавленного кресла, сорвал покрывало с прибора и бросил в сторону! Если ранее покрывало от телевизора складывалось аккуратно и клалось на полку рядом с аппаратом, то тогда оно полетело на пол! Затем не менее резво бросился к выключателю освещения комнаты чтобы проверить электрическую компанию на щедрость: ура! Дали, дали электроэнергию честным плательщикам, возобновили подачу! Справедливость всё же не умерла в отечестве нашем — и щёлк, щёлк выключателем — нет, уважаемый, заблуждаетесь вы на счёт всяких электрических компаний, плохо ты о них подумал! И снова спор о языке: я написал "плохо ты о них подумал", а нужно было написать так: "я помянул добрым словом электрическую Компанию" Но, Машенька, скажи на милость, почему это Компания должна бесплатно дарить мне энергию? Что, главный хозяин Компании стал альтруистом? Если она это станет делать, то, что и как я о ней тогда подумаю? Тридцать лет проработал в такой компании, и если, повторяю, она станет раздавать направо и налево своё добро, то из чего тогда платить её работникам? На какие шиши, извините, на тёплых островах главы компаний станут забываться от "житейских тягот"? О будущем своих родных и близких думать? Я-то не вечный! Так что никакой ошибки мною не допущено.
А кинескоп друга делался всё светлее и светлее, хотя свечение и было каким-то не естественным для данной модели. Представь, что ты много лет, изо дня в день, видишь лицо своего супруга, все оттенки его кожи тебе прекрасно знакомы, но тут его пригласили на телевизионную программу местного вещания. Поскольку всякие выступления на телевиденье без грима не мыслимы, то его так разукрасили перед выходом в эфир, что и родная мать его бы не узнала! Вот такого окраса и был экран обесточенного друга, отца и брата в одном лице вечером пятого дня февраля месяца 199… года.