Волк чувствовал, как тревожно Эмилии, и тревога эта проросла через страшную сказку. Сам он сидел, прижавшись горячим боком к девушке, охраняя её от дурных мыслей. Всё равно сказать словами, что беспокоиться не нужно, волк не мог. Он знал, что Эмилии совсем не обязательно смотреть в окна, его слух способен узнать об опасности задолго до того, как девушка разглядит хоть что-то сквозь покрытые многолетним слоем пыли стекла. Но волк хотел верить, что сегодня он не услышит ничего, что заставило бы Эмилию бояться.
На окраине города залаяли собаки. Три или четыре глотки. Маленькая стая, полная азарта и желания порадовать хозяина, вышла на охоту. Волк вскочил, потянул Эмилию за рукав. Она не слышит, но должна поверить. Нужно бежать.
- Это за тобой? Это за тобой! Старухин сынок с дырками в ушах, решил поймать тебя и продать! - Эмилия говорила очень быстро, захлебываясь словами. - Беги, беги. Я спрячусь здесь и подожду. Только возвращайся, ладно? Обманешь их? Обещаешь?
Ему не хотелось оставлять Эмилию. Только не сейчас, когда она так напугана. Даже если девушка права, и собаки с хозяевами шли только за ним. Волк не доверял людям, они поступают непредсказуемо и жестоко. Зверь настойчивее дёрнул скользкую ткань ветровки.
- Иди!
Зубы разжались, выпуская мокрый от слюны рукав. Если люди идут за ним, то он уведёт их так далеко, как только сможет. Сейчас волку очень не хватало возможности говорить. Она поймёт, должна понять, что нужно спрятаться, убежать, как только свора собак возьмёт его след.
Волк побежал. Туда, откуда лай доносился всё громче. Он бежал по заросшим густой травой шпалам, свернул к молодому тополю, покружил, оставляя путаницу следов в ворохе рыжих листьев, для верности потёрся шкурой о шершавый ствол. Вой и взвизгивания слышались уже совсем рядом. Волк знал, что легко оторвётся от собак. И он рванул в сторону озера, прочь от вагона, прочь от людей и псов.
Ветер сменился, дунул в спину, забирая с собой волчий запах. Хорошо, теперь сложнее найти и догнать. Лапы плюхнулись в стылую воду. Волк побежал по острой гальке, и там, где он ступал, запах с камушков слизывала холодная волна. Лая почти не доносилось, неужели совсем отстали? Вместо радости появилась тревога. Волк остановился, вскинул голову. Оттуда, где должны были слышаться звуки погони, ветер приносил лишь шелест листьев.
Ошиблась, она ошиблась.
Волк крутанулся на месте и кинулся через редкую рощу обратно к вагону. К Эмилии. Шум собачьей возни и голоса людей заставили его перейти на медленную рысь, а хотелось бежать так быстро, как только позволяют сильные лапы. Но если его просто убьют, Эмилии это не поможет.
Когда вагон появился в просвете кустов боярышника, волк, крадучись, двинулся к нему с подветренной стороны. Он должен успеть напасть и убить хотя бы людей, собаки не тронут девочку.
Псы залились отчаянным лаем - его заметили. Волк рванул через пустырь прямо к стае собак и людей с топорами.
Эмилия забралась под груду старых одеял, валявшуюся в конце вагона. Она замерла в тёмной духоте, пахнущей плесенью и пылью. Сердце билось громко, но лая не услышать было невозможно.
Неужели волк остался?
По полу вагона загромыхали ботинки, заскребли когти собаки, сдерживаемой поводком. “Пройди мимо, пройди мимо”, - мысленно твердила Эмилия.
Псина гавкнула над самым ухом. В одеяла ткнули чем-то тяжёлым и твёрдым. Толчок оказался таким сильным, что старая шерстяная ткань не смогла смягчить его. Из груди Эмилии разом вышибло воздух, она сдавленно простонала.
- Девка тут, - заорали сверху. Одеяла мгновенно слетели с Эмилии, она почувствовала холодный воздух и удар, скатилась с сидения.
- Пошла, давай! - рявкнул мужчина.
Она не увидела его лица - только искажённая звериная морда. Каким он был на самом деле? Девушка боялась ещё раз обернуться, посмотреть, встретиться взглядом. Звери злятся, когда смотришь им в глаза. Мужчина больно пнул Эмилию, и она поползла к выходу.
Когда девушка выкатилась из вагона, ударившись о ступеньки, её подняли за ворот. Наверное, Эмилия могла бы выскользнуть из огромной ветровки, которую носила, но выносливые охотники с собаками точно догнали бы девчонку. Она обвисла в грубой хватке мужчины. Он встряхнул добычу и пробасил:
- Брэдли, эта?
Эмилия подняла глаза. Если б не огромные дырки в ушах, она бы, может, и не узнала сына вчерашней старухи. Брэдли перекинул кроваво-красный топор с одного плеча на другое, обнажил в ухмылке зубы.
- Ну что, сука, добегалась по чужим домам со своим волком? Где он, кстати? Зови, давай.
Эмилия не ответила, сжала похолодевшие губы. Страх стал таким сильным, что картинка перед глазами то расплывалась, то снова становилась чёткой, а звуки доходили будто через вату. И опять лай, этот проклятый лай...