- Не любишь проигрывать? – прошептал Богдан мне на ушко, обдавая кожу и волосы своим дыхание.
Я замерла. Мурашки поползли по телу, которое стало как желе.
- Ответь мне, Василиса?
- А? – только и получилось вымолвить мне. Да, мой мозг отключился. Как же глупо с его стороны, неправда ли?
Тогда Богдан странно посмотрел на меня, ослабил хватку, и я удобно устроилась в его руках. Magnifique! Прикрыв глаза, я замурлыкала и мурлыкала до тех пор, пока под моим ухом не началась сотрясаться его грудь. Конечно же от смеха. Это, как ушат холодной воды, тут же вернуло меня на грешную Землю. Резко подняв голову и посмотрев ему в глаза, я охнула и начала его отталкивать от себя.
- Да ты издеваешься! Пусти меня, г…внюк.
Но Богдан продолжал хохотать, игнорируя мои попытки освободиться.
- А ну перестань надо мной смеяться, - грозно потребовала я и заработала за это лёгкий поцелуй в лоб, что конечно же опять выбило меня из колеи. – И прекрати эти штучки с поцелуями, ты… ты… ты…
- Кто? – весело отозвался он, ну и я выдала всё то, что знала из нецензурной лексики. Улыбочка тут же спала с его лица. Теперь Богдан был зол.
- Вот кто ты, - закончила я и показала язык. – А теперь пусти меня.
Он разжал объятия, и я вскочила на ноги и повернулась к нему спиной. Глупо, Вася, глупо. Левую ягодицу обожгло.
- Твою мать, Царёв, ты что задался целью, чтобы я неделю не могла сидеть? – спросила я, потирая попу. – Между прочем это больно. Я бы на тебя посмотрела, если бы…
Богдан начал наступать на меня. И я, выставив руки перед собой, начала отступать.
- Эй, эй, эй, давай без рукоприкладства. Ты не смотри, что я такая маленькая, я о-о-о-очень бойкая и я… киййя!!!
Его губы дрогнули в улыбке, хотя я видела, что Богдан пытается сохранить суровое выражение лица. И чтобы «помочь» ему в этом деле, я приняла стойку каратиста и снова закричала «кийййя!».
С минуту или две ничего не происходило, а потом Богдан согнулся пополам и рухнул на колени, и начал ржать, по-иному не скажешь, как лошадь и долбить кулаком по полу. Бедные соседи снизу. Я же стояла и смотрела на эту милую картину, улыбаясь во все тридцать два. Да уж, Леська была права, когда говорила мне, что я доведу до истерики любого, даже самого тёртого калача.
Глава 5
Глава 5.
Папа, как и обещал, забрал меня от Богдана на следующий день. Всю дорогу до дома, он как-то странно косился на меня. По началу я терпела и старалась игнорировать, но в какой-то момент я не выдержала.
- Так, что происходит?
- Ничего, - ответил он и стал делать вид, что его очень занимает дорога.
- Пап, не держи меня за д…рочку. Я же вижу, что что-то случилось. Говори.
Мой папа замялся, а потом просто припарковался у обочины. Это было странно, и я приготовилась к худшему.
- Ну, - начал он, - я поругался с твоей мамой.
Моя челюсть встретилась с полом салона автомобиля.
- Как так?
- А вот так. Она вчера начала возмущаться по поводу того, что я увёз тебя. Ну и пошло, и поехало. В общем, она со мной не разговаривает.
Я ему посочувствовала. Родители очень редко ругались, правда, в основном из-за меня, потому что зачастую папа принимал мою сторону, когда у нас с мамой возникали конфликты. Он не любил ссориться и всегда тяжело переживал ссоры с мамой.
- Прости, - погладила я его по плечу, искренне сожалея, что они поругались из-за меня.
- Да ладно. Ты же знаешь свою маму, упрямая, как ослица.
- Да, и я в неё.
- Это точно, - согласился он со мной, чем заставил улыбнуться.
- Я похожа на ослицу? – наигранно надулась я.
- Ну не внешне, - усмехнулся он, - но упрямство у тебя точно, как у ослицы.
Я закатила глаза, фыркнула.
- Не повезло тебе.
- Ещё как, - согласился он.
- Значит, мне опасно ехать домой, да?
Папа нахмурился, и вся его весёлость улетучилась.
- Дочя, не важно, что у вас с мамой происходит, это твой дом. Тем более, я уверен, что вы помиритесь.
- Да, я всегда извиняюсь, даже когда права.