— Езжай домой, — устало попросила я.
— Нет.
— Андрей…
— Нет. Пока мы с тобой ничего не решим, я никуда не уеду.
— Как хочешь, — пожала я плечами и начала открывать подъезд, — можешь оставаться здесь, я пошла спать. Я слишком устала.
Когда я попыталась войти, он схватил меня за локоть и дёрнул на себя. Дверь закрылась. Андрей же тащил меня к машине и никакие мои мольбы, просьбы отпустить меня и оставить в покое, не доходили до него. Когда же я начала вырываться, он поднял меня над землёй, открыл заднюю дверь машины и аккуратно уложил на сидение. Он вёл себя как какой-то дикарь, от этого становилось страшно и неприятно. Когда я попыталась открыть дверь, которая была только что закрыта, и выбраться наружу, Андрей пресёк мой манёвр, мягко оттолкнув меня от двери и быстро сел за руль. Вторая попытка вырваться из машины была тоже пресечена, стоило ему заблокировать двери и тронуться с места.
Я сидела в неверии, что он это сделал. Он меня фактически похитил.
— Куда ты меня везёшь? — спросила я, откидываясь на спинку, понимая, что требовать, чтобы он остановил машину бессмысленно.
— К себе домой, — серьёзно произнёс он, не отрывая взгляда от дороги.
— Зачем?
— Думаю, что с этого дня ты будешь жить со мной, и тогда может, я перестану заглядываться на других.
Это объяснение мне не понравилось, очень-очень не понравилось, но я никак не прокомментировала, потому что понимала, что это ни к чему не приведёт. Устроившись на заднем сидении, я следила за проносящимися огнями в окне, и думала о том, что я сама испоганила свою жизнь, сказав ему «да». Но было же ещё не поздно всё вернуть назад, ведь так?
Глава 12
Андрей проснулся рано, хотя учитывая, что они провели бурную ночь, то считай, что вообще не спал. Как бы это было не странно в их ситуации, но ему было приятно, что Леся его ревнует. А она именно ревновала. Чёрт, да он тоже начал её ревновать к Зорину, когда она сказала, что тот её подвозил. Андрей был намерен переговорить с бывшим другом. Если Алексей хотел испоганить ему жизнь, то пусть поганит, но не трогает Лесю, ведь она была так невинна. Боже, как же ему нравилась эта её невинность. Она краснела всякий раз, когда он её целовал, а когда дело доходило до ласки, то просто становилась пунцовой. Он был её первым. Господи, если бы ему раньше сказали, что он будет ликовать от этого факта, то он просто набил морду тому, кто это сказал бы. Раньше он считал, что от таких как Леся, таких невинных и неопытных, будет только морока, но сейчас ему нравилась эта морока. Может, дело было именно в ней, в Лесе? Он ловил кайф от того, что он помогал познавать ей её тело. А как она стонала, когда он ласкал её грудь или интимное местечко… А её оргазм… Стоило ему довести её до оргазма, как он сам взрывался. С другими такое бывало редко, но с Лесей постоянно. И с ней он чувствовал себя цельным, спокойным, будто так и должно быть (ну, когда она не говорила о Зорине или о своём приятеле-ботанике).
Рассудок твердил, что так и должно быть, потому что она его невеста, не просто какая-то очередная длинноногая девица, которая готова раздвинуть перед ним ноги, лишь бы он её заметил, а его невеста, его будущая жена, мать его детей. Стоп. Никаких детей. Он их не любил. Он не видел себя отцом, но тогда почему ему нравилась сама мысль, что Леся будет вынашивать под сердцем его ребёнка? И почему от этой мысли ему становилось тепло там, где бьётся сердце? Нет. Он точно будет плохим отцом, так что никаких детей.
Девушка заворочалась и что-то пробормотала. Наклонившись к ней, Андрей улыбнулся, когда её щёчки окрасил румянец. Может, ей снилось то, что они вытворяли этой ночью? Чёрт! Он был не против повторить, но не хотел будить девушку, потому что она так сладко спала.
Завибрировал телефон, и он с ворчанием оторвался от созерцания спящей лисички. Схватив телефон, что лежал на прикроватной тумбе, он выругался. Если Богдан звонил в такую рань, то точно что-то случилось. Выскользнув из постели так, чтобы не разбудить Олесю, он натянул спортивные штаны и вышел в коридор. Сколько сейчас было времени? Шестой час. Солнце уже встало. И, похоже, что его друг тоже, или же не ложился спать вообще.
— Да? — тихо ответил Андрей, идя по коридору мимо комнаты брата.
— Привет, приятель, — голос Богдана был хриплым, как когда он только просыпался.
— Привет. Что случилось? Чего ты в такую рань звонишь?
Андрей зашёл на кухню и сразу направился к холодильнику. Не мешало бы перекусить. Зажав телефон между ухом и плечом, он полез за колбасой и сыром, слушая друга.
— У меня проблема, — убитым голосом проговорил его друг.
— Какого рода?
— Полового, — рассмеялся Богдан, но смех был надрывным, будто это его реально мучило.
— А поподробней. Что-то подхватил?
Андрей слышал, как на другом конце провода выругались.
— Нет, не подхватил. По крайней мере, надеюсь на это, но, пожалуй, проверюсь.
— Так в чём дело?
— Я вчера напился, а сейчас проснулся и понял, что я больше и капли в рот не возьму.
— У тебя, что там мужик в постели? — не удержался Андрей от ехидного вопроса. Когда послышались приглушённые ругательства, он и во все развеселился.
— Лучше бы уж мужик был, чем она.
— Она? — переспросил Андрей, присев за стол, укладывая на кусок хлеба ломтик колбасы и пласт сыра, которые уже успел отрезать, пока разговаривал с Богданом. — Так кто она? Я её знаю?
— И очень хорошо.
— Только не говори, что это Саша, — понизил он голос. Чёрт, если это его двоюродная сестра, он из Богдана всё дерьмо выбьет, каким бы он ему другом не было.
— Нет, не она.
«Это хорошо», — подумал Андрей, — «это очень-очень хорошо». Не хотелось ему бить друга, вот никак не хотелось.
— Тогда не тяни кота… говори уже.
— Это Кристина.
Андрей поперхнулся. Какого… Нет, он не ревновал, ему по большому счёту было всё равно, с кем она спала, но он прекрасно знал, как эти двое ненавидят друг друга, и что когда девушка проснётся, то устроит Богдану скандал.
— И как так получилось? — прожевав, а потом сглотнул, спросил он.
— Я же сказал — я напился.
— Хорошо же ты напился, если затащил её в постель.
— Перестань, мне очень тошно.
— Не сомневаюсь.
— И как ты с ней встречался?
— Ну-у-у… — протянул он и улыбнулся, — глупый, молодой был.
— Ага, а сейчас резко поумнел и постарел.
— Да, — ответил Андрей, подумал об Олесе и вчерашнем скандале. Он повзрослел буквально за один вечер. Спасибо Зорину. Сейчас он смотрел на вещи под другим углом, и ему это нравилось. Быть остепенённым — это круто. Чёрт, пристрелите его. Дожился.
— Что мне делать? — простонал Богдан. — И перестань ржать.
— Прости-прости, — попытался успокоиться Андрей, но это ещё больше подлило масло в огонь, он рассмеялся так, что на глазах выступили слёзы. Когда он поднял глаза, то замер. В коридоре в его футболке стояла Леся и смотрела на него как на больного. Её сонное лицо было таким милым, что ему захотелось подойти, обнять и поцеловать её, а потом утащить её в спальню и не выпускать её оттуда какое-то время. Чёрт, он ведёт себя как пещерный человек. Но может быть так оно и бывает, когда мужчина хочет ту, которую любит?!
В районе сердца кольнуло и он потёр грудь. Любит? Твою же… Но он действительно любит свою лисичку. И почему он раньше об этом не подумал?
— Эй! Андрюх, ты ещё здесь? — послышалось в трубке, и Андрей отвлёкся от своих мыслей.
— Да, прости, задумался.
Леся покачала головой и зашла в туалет.
— Так что мне делать, приятель?
— Дождись, пока она проснётся. Только не буди, потому что она жутко злой становится, когда её будишь.
— Да ладно? — усмехнулся Богдан. — А я-то думал, что она просто прикидывается злючкой.
Они рассмеялись.
— Проснётся, заставишь одеться и посадишь в такси, и забудешь об этом, как о страшном сне.
— Не, психика уже пострадала.