— Нет, — снова перебила она его, а моё сердце ухнуло куда-то вниз. Она только что разбила ему сердце, в этом я была уверена.
— Нет?
— Нет, прости. Ты для меня друг, почти как брат, и я никогда не рассматривала тебя в сексуальном плане. Прости.
Закусив губу, я начала быстро моргать, стараясь прогнать слёзы. Мне было жалко его, ведь это уже во второй раз Зорину разбивают сердце. Не везёт ему в любви.
Ручка двери скрипнула, и я в панике помчалась назад, но дверь не открылась, и поэтому я притормозила. Высунув голову из-за угла, я лицезрела закрытую дверь и пыталась услышать их разговор. Вот дверь приоткрылась и я услышала то, что лучше бы не слышала. Зорин проклинал Андрея и Сашу вместе взятых, а после вылетел из кухни, как ошпаренный, даже не обратив на меня внимание.
Немного очнувшись от шока, я медленно заглянула на кухню. Саша сидела на стуле и плакала. Подойдя к ней, я не стала спрашивать, что случилось, просто обняла её. Сейчас ей была нужна поддержка, и я готова была ей её оказать.
Я помнила лишь вспышку света и удар, а после наступила тьма. Очнувшись, я никак не могла сосредоточиться, перед глазами плыло, а голова раскалывалась от боли. Протянув руку вперёд и смахнув осколки стекла с передней панели, я прищурилась и посмотрела на дорогу. Там, куда светили фары, лежал человек и не шевелился. Повернувшись к Андрею, чтобы сказать ему об этом, я пришла в ужас, потому что его не было за рулём. Лобовое стекло со стороны водителя было разбито, ремень безопасности вырван. Слишком поздно я поняла, что тот человек на дороге это и есть Андрей, но когда осознание этого дошло до меня, я начала судорожно отстёгивать свой ремень безопасности, который никак не поддавался.
— Нет-нет-нет, — шептала я. — Да Господи, отстёгивайся.
Но мои попытки были тщетны. Нижняя губа затряслась, а на глазах навернулись слёзы. Я понимала, что если не выберусь и не помогу Андрею, то он… то он… Тут показалась машина. Она остановилась около Андрея, и из неё вышел мужчина, насколько я могла судить.
— Помогите ему! — закричала я, но казалось, что мужчина меня не слышал. — Пожалуйста, — захлёбываясь слезами, молила я. — Помогите.
— Девушка, с вами всё в порядке?
Я вздрогнула от неожиданного вопроса. Я даже не заметила, как открылась задняя дверь со стороны водителя, поэтому повернувшись к говорящему мужчине, я могла лишь молча смотреть на него.
— Эй, девушка?!
— Помогите… ему, — прошептала я и повернула голову в сторону Андрея.
— Хорошо. Вы только не дёргайтесь, вас зажало. Помощь уже едет, — проговорил он и бросился к Андрею.
Я будто сквозь туман наблюдала за развивающимися событиями. Этот парень, который разговаривал со мной, склонился над Андреем, приложил пальцы к его шее и покачал головой. Второй мужчина присел рядом на корточки, попадая в свет фар. Я вздрогнула, потому что узнала этого человека.
«Он не мог этого сделать», — твердила я себе. Я так надеялась, что он откажется от своих планов, что перестанет жить прошлым, но, похоже, я ошибалась на его счёт.
Когда мужчина поднял голову и посмотрел на меня, то нахмурился. Бросив ещё один взгляд на Андрея, он поднялся на ноги и направился в мою сторону. Я сжалась.
— Как ты? — спросил Алексей, заглядывая через дыру в лобовом стекле. — Чёрт, тебя зажало.
Он посмотрел куда-то в сторону и выругался.
— Но вам повезло. Тому с кем вы столкнулись, уже помощь не понадобится.
Он всё говорил и говорил, а я молчала и смотрела на него, прибывая в шоке, в ужасе. Он ведь мог всё это подстроить. Он ведь предлагал мне совсем недавно. Сколько прошло дней после нашего разговора? Почти неделя. Похоже, что мои слова не достигли его, хотя в разговоре с Сашей он говорил о противоположном. Зорин решил действовать, решил взять грех на душу, решил отомстить и Андрею, и Саше.
— Леся?
— Зачем? — прошептала я, игнорируя тот факт, что Зорин выглядел удивлённым.
— Успокойся, вам скоро помогут.
— Зачем ты это сделал?
— Ты ударилась головой, у тебя кровь.
— Зачем ты…
— Я ничего не делал! — повысил он голос. — Ничего.
Послышался вой сирен, и я посмотрела на Андрея, к которому уже бежали спасатели. Когда же они появились около меня, я снова вздрогнула. Андрея увезли быстрее, чем меня вытащили из покорёженной машины. Зорин всё это время находился рядом со мной. Он не разговаривал со мной больше, но и не оставлял одну.
Когда же меня освободили и переложили на каталку, последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, это как Алексей сказал врачам, что я беременна.
Очнулась я в палате. Поморгав немного, я повернула голову вправо и увидела свою маму, которая стояла у окна, облокотившись на подоконник. Повернув голову влево, я поняла, что палата была рассчитана на одного больного. Надо же.
— Мам, — позвала я её.
Она вздрогнула и прежде чем обернуться, вытерла слёзы.
— Привет, Лисичка, — присела ко мне мама, слабо улыбаясь. — Наконец-то ты очнулась.
— Как Андрей? — это первое что я спросила. Я боялась услышать плохие новости, но неизвестность была страшнее.
— Не очень хорошо. Он в реанимации, — погладив меня по щеке, ответила она.
Я поджала губы, пытаясь сдержать слёзы. В реанимации. Значит, всё плохо.
— Эй, солнышко, не плачь. Он сильный, он справится.
Я кивнула. Да, он сильный, он должен справиться.
— Что говорят врачи?
— У него сотрясение мозга, сломано пару рёбер и левая нога. Было внутреннее кровотечение, но его остановили.
— Ясно. Но он всё ещё в реанимации. А… а я? Что обо мне говорят?
Я заметила, как моя мама помрачнела, что она готова заплакать.
— Мам?
— Доченька, ты только держись, — взяла она меня за руку. — Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди и…
— Я не понимаю, — заволновалась я.
— Ты потеряла ребёнка, Лисичка.
Сначала я подумала, что ослышалась, но когда моя мама всё же заплакала, я поняла, что это правда. Я потеряла ребёнка, моего малыша. Я… Я завыла и мама обняла меня. В таком положении нашёл нас папа.
Через несколько дней, которые показались мне бесконечными, Андрея перевели в обычную палату, так как его состояние стабилизировалось. Мне разрешили подниматься, и я практически всё время проводила возле него.
Как позже я узнала, нас разместили в клинике Льва Немова, друга Андрея. Отношение было к нам особенным, что немного раздражало, но я, молча, терпела. Мама Андрея, Людмила Антоновна, тоже постоянно проводила время с сыном. Она не выгоняла меня, но и рада мне не была. Дима появлялся время от времени, так же как и Саша, которой я всё рассказала о Зорине, о его предложении и о том, что он был на месте аварии. Она пообещала с ним поговорить. А Сергей Андреевич вместе с моим папой решал вопросы, связанные с причиной ДТП.
Если честно, то я ничего конкретного сказать не могла, лишь только то, что нас ослепила вспышка света, а потом удар. В тот день Андрей не гнал, как обычно, он соблюдал все правила из-за меня. Мы с ним снова поругались и поэтому, чтобы хоть как-то успокоить меня, он решил вести машину аккуратно. Итог: мы с ним оказались в больнице, Андрей с тяжёлыми травмами, а я с выкидышем и парой царапин.
Я до сих пор не могла поверить в то, что потеряла ребёнка. Это стало ударом для меня, потому что я успела полюбить его и привыкнуть к мысли, что я стану мамой. Андрей ещё не знал об этом. Он приходил в себя ненадолго и снова проваливался в сон. Меня это волновало, но Немов говорил, что он поправится.
Очнувшись от своих мыслей, которые с каждым днём становились всё мрачнее, я посмотрела на свою маму, которая принесла Людмиле Антоновне чая.
— Вот, ромашковый.
— Спасибо.
— Люд, тебе отдохнуть надо. Просто поспать.
— Я не могу его оставить одного.
— Но он не один. Мы с Лесей за ним присмотрим.