Утром мне хотелось быть самой красивой, хотелось удивить подруг, а ещё лучше заставить их завидовать мне. Тайком пробралась в родительскую спальню, вытащила из маминого стола зелёную коробочку в которой хранилась брошка. Мама ей очень дорожила ведь это была ещё прабабкина вещь. Большой прозрачный искрящийся камень закреплён на основе тремя мордами собак, глаза их горели холодным серым светом, тела псов ювелир выточил из мутного розового камня. В этой вещице было редкостью все, сейчас так в Ехо не
работали, сейчас камни обтачивали заклинаниями, блеск и сияние получали тоже посредством магии. Мамина брошь была целиком сделана только человеческим усердием, а я ее потеряла — вытащила из кармана, хотела нацепить на платье, но споткнулась, упала и брошь выпала из рук, покатилась по гладким камням, перевернулась и булькнулась в воду с моста.
— Как теперь я пойду домо-ой? — выла я, размазывая по щекам слёзы. -Мамочка… Прости… Лучше пойду куда глаза глядят, но не домой. Ы-ы-ы…
— Ты чего плачешь? Обидел кто? — спросил девичий голос
— Упала? Ушиблась? — горящие коленки и ладошки кто-то осматривал и уже лечил. Горячие мурашки ползали под кожей, щипались и кололись.
— Я мамину брошку утопила! — и с новой силой зарыдала
— Вот ещё плакать. Сейчас достанешь её. Мы поможем!
Вдруг меня взяли за подмышки, поставили на ноги, вытерли лицо и я, наконец, рассмотрела моих утешителей. Конопатая девчушка и тощий кудрявый парнишка с сочувствием смотрели на меня.
— Ну давай. Вставай к краю, вытяни руку и скажи вот что. — шепотом проговорил мне на ухо паренёк.
— Ой! — мне пришлось покраснеть, слова были такими, будто пьяного матроса задели, толкнули и он выражал своё искренне недовольство.
— Давай, давай, — рассмеялись послушники. — Теперь вспомни как выглядела брошка и жди. Я вытянула руку, произнесла слова и опять покраснела, чем развеселила юных магов. В тоже время из воды пулей вылетел кусок тины и залетел мне в руку.
— Фу! Что это? — я чуть не выкинула назад в реку этот комок слизи.
— Тихо, тихо, — ухватил меня за запястье парень. Аккуратно очистил от ила мою потерю, высушил и отдал мне брошку.
— Запомнила как вещи искать? — я закивала головой, прижимая к себе семейную реликвию. — Беги домой и будь аккуратнее в другой раз.
Домой я летела, а не бежала. Потом долго искала тех послушников на улицах чтобы сказать спасибо, но так и не встретила больше. Иллюзия была чудо как хороша.
— Как думаешь, Малдо, — спросила я его, выходя из дверей желтого домика. — Те ребята ещё живы?
— Ну, по крайней мере, мне никто не говорил, что это они. Может быть когда-то мне посчастливится это услышать.
— Да. -с чувством протянула я. — Мощная вещь! Знаешь, я пожалуй сегодня ограничусь только этим домиком. Мне тяжело, слишком близко воспринимаю происходящее.
— А я заметил, что вы, могущественные колдуны, не слишком жалуете моё заведение. Думал вам скучно.
— Надеюсь ты шутишь? — бесталанные манипуляции всегда меня огорчали.
— Напрашиваюсь на комплименты. Ладно, я понял. Умолкаю и не злю тебя больше. Если ты подождёшь ещё немного, то можешь дождаться Макса. Не поверю, что тебе не интересно его впечатление. Меня так просто распирает.
— Уже? Ты уже его позвал? Так быстро?
— Никого я не звал, — смущённо улыбнулся великий зодчий. — Вернее сегодня не звал. Мы ещё вчера обо всем договорились.
— Конечно я его дождусь. Всегда интересно узнать мнение, а ты?
— А я видел, когда работал. Жуткое местечко. И если захочешь что-то ещё вспомнить так, — потом осекся под моим взглядом и продолжил иначе. — Ладно, я хочу ещё. Хочу весь этот павильон заполнить картинками из твоего мира, может быть природа, звери, люди. Что ты можешь мне показать.
— Вот он. Момент о котором я читала, но не думала, что сбудется именно так и здесь.
— Какой момент? — Малдо бросил на меня непонимающий взгляд.
— А такой! Ходил в интернете рассказ, ой забудь, просто люди рассказывали притчу. Вот умрешь и тебя бог спросит, понравились ли тебе все его чудеса, которые он творил. Ну там горы, киты, маленькие бабочки, розовый песок и светящийся планктон. А ты такой всю жизнь работал и никуда не ездил, ты ходил в церковь и молился. Жил по правилам. Бог расстраивается, что ты бездарно провёл жизнь, не увидев тех красот, которые он делал для тебя. Вот ты сейчас как тот бог, спросил меня много ли я чего видела, а мне тебя и удивить нечем. Грустно.
— Да ты что! Я не расстроился!
— Я расстроилась, — горько усмехнулась я.
— Так! Кто тут чем тебя обидел? — грозный сэр Макс шёл к нам по главной аллее парка.
— Как всегда, сама себя. Сокрушаюсь, что мне нечем удивлять Малдо. Ничего-то я не видела. Ни китов, ни гор, ни даже шаров в Каппадокии.
— Нашла о чём переживать. Завтра этим и займёмся именно в таком порядке. — быстро утешил меня, потом кивнул Малдо.
— И куда ты её поселил?
— Почему сразу я? Она сама выбрала.
— Смотри, Макс! Вон та синяя шестеренка. Ого, Малдо! Смотрите! Она крутиться начала!
— Начала, но не должна была. А что? Пусть, так даже интереснее получается. — философски заметил автор.
— Как так не должна? У тебя все всегда рассчитано? — насторожился Макс
— О! Сэр тайный сыщик — гроза преступного мира и всех подозрительных магических манипуляций, защита и оплот мирных горожан Ехо решил позаботиться о нашей безопасности? — веселился архитектор.
Но шутка не прошла. Малдо получил в ответ очень недобрый взгляд, такой, что даже я почувствовала себя неуютно.
— Малдо, не забывайся.
— Макс, да ты что? Конечно все безопасно, а непредсказуемо только из-за автора воспоминания. А разве она, — схватил меня за руку и поставил перед собой словно щит, — может причинить зло нам? Нет! Поэтому я и не переживаю. Да ты сейчас сам пойдёшь и все почувствуешь.
— Ладно, — уже мягче, но все ещё холодно ответил, а потом тихо добавил. — Все же думай, что говоришь. — повернулся и пошёл к переливающейся шестерёнке.
Малдо по-детски скривил гримасу и что-то там про бябякал, а Макс вдалеке лишь покачал головой.
— Глупый, он все слышит-хихикнула я. — Идём, гений.
Мы с Малдо сидели рядом с павильоном как киношная группа на премьере фильма. Оба волновались и пытались занять мысли хоть чем: я тренировалась в левитации булыжников, а Малдо просто лежал и смотрел на небо.
— Хорошо, что ты теперь с нами живёшь.
— Я тоже так думаю. Хлопнула дверь, мы обернулись и хором спросили:
— Ну как?
— Аня! Ты никчемный писатель. — я смешливо хрюкнула и рассмеялась, обижаться не на что — писателем я себя не считала.
— Малдо, а ты здорово поднаторел в этом деле. Я и в прошлый раз еле реальность от картинки отличил, а сейчас вообще счёт времени потерял. Сколько меня не было?
— Столько сколько положено и ни секундой больше. А что до качества картинки так исходник был великолепный. Почему ты ее назвал плохим писателем?
— Потому, что помнит много, а написала мизер. — потом обратился ко мне. — И да, уж если разговор зашёл про историю, то я её снова сжёг. Не место ей тут. Ты же и сама это понимаешь. Не обидишься?
— После моих дворцовых приключений я сама так решила, а то придётся цензуру подключать. Смысл тогда во всех этих записках?
— Правильно. Никакого смысла.
Малдо смотрел на нас не понимая, что происходит, но уточнять не стал, а ещё раз спросил:
— Оставляем? Не слишком страшно? Я же тебя как эксперта позвал.