В коридоре было тихо, лишь с половины полиции доносились приглушённые голоса дежурных, в зале общей работы было темно, и приоткрытая дверь Джуффинового кабинета чертила на полу посадочную полосу. Я почти было зашла внутрь, как меня осенило! Я забыла гостинец Курушу, тьфу ты, голова дырявая! Развернулась, села за чей-то стол и опустила руку в ящик с намерением раздобыть в щели между мирами парочку эклеров. Из кабинета послышался голос Куруша:
— И теперь ты думаешь, что он её попытается переманить во дворец?
О! Базилио обсуждают, я не стала дергаться и переживать на счёт того, что случайно подслушала разговор, если бы был секрет, то дверь бы закрыли.
— Нет, пытаться бесполезно, скорее всего просто будет препятствовать мне, хотя к себе её забрать точно не сможет. Пусть подергается, какое-никакое, всё же развлечение мне.
Тем временем онемевшая рука просигналила, что у неё наконец есть для меня добыча. Я достала и посмотрела на тарелку, на ней лежали три симпатичных разноцветных эклера. Ура! Моя репутация спасена, по крайней мере тут.
— Пришлось немного задержаться, Куруш, привет, это тебе и ещё нам по штучке.
Буривух, перелетел со спинки кресла, на стол, выбрал розовое пирожное, без особых церемоний принялся с аппетитом его клевать. Мы переглянулись с Джуффином и без промедления разобрали оставшиеся, с такой скоростью Курушиного поедания, сластей нам могло не достаться.
— Достойно. — сминая и сжигая гофрированию бумагу, в которую был упакован десерт, констатировал сэр почтеннейший начальник малого сыскного войска.
— Я тоже так думаю. Куруш, ты доволен?
— Да, я правильно понимаю, что больше это угощение ты принести не сможешь? Это же пирожные из какого-то другого мира? Очень вкусно.
«тут, кстати, могла бы быть реклама вашей кондитерской. хе хе»
— Да, но через месяц можно попробовать ещё раз, если напомнишь. Я стараюсь не разорять их. Так что? Идём? *
— Идём, но пешком. — Джуффин поднялся, крутанулся вокруг себя обернувшись уже совсем другим: густых бровей, носа картошкой было достаточно для того чтобы его не узнать. Он заговорщически мне подмигнул. — Зачем тревожить горожан?
— Конечно, пусть себе пребывают в счастливом неведении. Пока, Куруш.
— Куруш, ты, как всегда за главного.
Мы вышли на набережную дошли до от Гребня Ехо и пошли дальше, к острову Холоми. В этой части города мне ещё не удалось побывать да и что мне там было делать? Квартал свиданий и порт меня мало интересовали и «Старая колючка» тоже, подозреваю, что тамошний супчик отдохновения действует на меня так же убийственно, как и на Макса.
— То мы с вами неделями не видимся, по по тысячу раз на дню. Удивительно. Нет бы равномерно по всем дням распределить.
— Расскажи, как тебе у нас живётся? Скучаешь по дому?
— Знаете, Джуффин, я ведь никогда на долго не уезжала. Может быть на месяц, да и то меньше. За такое время не поймёшь скучаешь или нет, но точно знаешь, что нужен. А тут я не чувствую себя нужной, при деле, слоняюсь из угла в угол, придумываю себе дела. Это не скука, это нереализованность. Может у вас есть знакомые, кто работников ищут, я бы пошла хоть помощником лавочника. Накопила бы на квартирку себе.
— А в Мохнатом доме тебе что не живётся?
— Ну я же не собака, не овеществлённый иллюзия и не Кошка. Люди сами о себе заботятся, обычно. Нет?
— А, ты в этом смысле. Решение похвальное, но несвоевременное. Тебе пока лучше жить под наблюдением, мы все не знаем как ты можешь проявлять силу. Предполагать — да, а знать наверняка — нет.
— И кто там за мной наблюдает? Макса чаще нет, чем есть, я, кстати, хочу узнать в чем сейчас их работа заключается.
— В доме полно существ, привыкших к необычному и им есть к кому обратиться за помощью. Можешь себе представить, что случится с покупателем в магазине, если вдруг ты начнёшь молнии глазами метать? Домашние твои сразу позовут или меня, или Макса, или Шурфа, а горожанин пока сообразит в Тайный сыск прибежать ты всех съешь уже.
— Ну вот прямо так и съем?
Джуффин развёл руками, мол вот так, а ты как думала, но и ободряюще ухмыльнуться не забыл.
— А что касается работы Тайного Сыска, я тебе позже расскажу. Вот придёшь к нам в контору в гости и расскажу. Что ты хоть на острове делать собираешься?
Я достала из кармана лоохи пухлую тетрадку (честно украденную Максом через щель между мирами из какого-то супермаркета) и помахала ей, потом свернула в трубочку, посмотрев через неё на Холоми.
— Да историю свою дописала, хочу почитать её первому слушателю. Решила, что Сердце Мира для такого дела — самая безопасная штука, ну и непосредственный участник событий, как никак.
— Интересно ты мыслишь. А Макс как же? Он тоже участник, и я. Почему не мы?
Я улыбнулась, покачала головой:
— Вы люди, прочитаете и высветите в истории каждый своё: одну-две лампочки, а Сердце оно, ну я верю, что будет так: оно включит всю иллюминацию сразу. Это как одновременно дать почитать тысяче людей одного мира или целому Сердцу этого мира. Улавливаете разницу?
— Улавливаю. — довольно хмыкнул Джуффин. — Как ты до этого додумалась?
— Только что придумала. — и даже не соврала.
— А может вспомнила?
— Я же не Макс, проживающая кучу жизней одновременно. Из какого опыта я могу выудить эти фишки?
— Фишки?
Я тяжко вздохнула:
— Интересные мысли, необычные решения — что-то из этого смыслового ряда.
Меж тем мы подходили к парому. Солнце уже совсем зашло, на город легла мягкая темнота, над рекой носились какие-то птички, вдалеке светились огни порта.
— А что делать буду? Не знаю, положусь на вдохновение и случай, а что ночь, то это даже лучше, истории надо рассказывать ночью. Ночью отвлекаться не на что — чужие мысли в эфире не фонят, с работы не дергают, знай себе кутайся в плед, попивай камру да слушай.
Мы шагнули на паром, по всему его периметру светились фонари, тихо поскрипывали канаты, волны гулко хлюпали по борту, чем ближе мы приближались тем сильнее становилось чувство, что я занимаюсь дурью: ночью попёрлась фик знает куда, чёрт знает за чем, без гарантий на результат. Стоп! А какие ты хочешь гарантии и зачем тебе они вообще? Действуй, как хотела, зачем лишнего надумывать. Идёшь, слушаешь откуда дует ветер души, садишься к нему лицом, зовёшь того к кому пришла, обрисовываешь цель, зажигаешь свечку (я ее предусмотрительно вытащила из-под чайника) и читаешь.
— Как интересно ты умеешь с собой разговаривать. Нет-нет, я не подслушиваю мысли, я чувствую общую картину твоего настроения.
— А что делать? Практика и ещё раз практика, когда все вокруг заняты беседовать можно только с самой собой. Как говорит один наш общий знакомый: раздвоение личности — кратчайший путь к душевному равновесию.
Джуффин понимающе кивнул, одобрительно хмыкнул и сказал:
— Расскажи потом, что из твоей затеи вышло. Я очень любопытный.
— Я знаю. Конечно расскажу, мне очень тут не хватает свободных ушей. Всё время чем-то занята, некогда друзей завести.
— Заведутся ещё, в этом не сомневайся.
Наконец паром уткнулся в берег:
— Ну что, пойду я. Ого, как тут тихо! — сюда не долетали звуки города и порта, присутствовал только тихий шелест волн.
— Удачи! — Джуффин отвесил мне легкий поклон, шагнул назад и исчез.
***
Как удобно с этим Тёмным путём, чик и ты дома, оп и на море, или в горах! Горы! Ну конечно! Я же могу теперь осуществить свою мечту! Надо наконец попробовать самой. Так, позже все, иди ищи подходящий куст для ночевки, хотя… и решительно изменила направление, повернув к стенам замка. Говорят, что его стены сделаны из диковинных камней, которые могут думать, говорить и если знать правильный подход, то можно с ними беседовать. В общем, я решила не изменять традиций и перво наперво поздороваться с замком.