Подошла, положила ладони на стену и лбом коснулась камней:
— Привет! Тут где-то на острове Сердце Мира обитает, вот я к нем в гости пришла, не сильно потревожу?
Авось тюрьма не развалится от неожиданности, а то сидишь себе такой, сидишь и вдруг тебе на ухо тихий шёпот маньяка «приве-е-ет», я бы точно вздрогнула.
— Я тут где-нибудь посижу, историю ему расскажу, ты тоже можешь послушать. Если разберёшь что-то. — скорее всего камни ничего не поняли, им надо каждую букву очень медленного говорить, часа по два что ли, немыслимое занятие в общем. Думаю, что именно по этому все было тихо: никаких дрожащих стен, никаких голосов и охрана тоже не вышла чтобы узнать кто это у них под стенами околачивается. Кому интересно — тот придёт, больших ожиданий я не строила, мне просто нужно совершить ритуал, который сама и придумала.
Наверное так звери чувствуют изменение погоды, землетрясения — просто знают, делай так и будешь жив. Вот и я знала, что надо делать так, без угрозы жизни, конечно, хотя как знать, как знать, я наверняка не была уверена. Потом побродила около стен в поисках места, вообще-то я его сразу нашла, но поискала ещё, для очистки совести — короче говоря, сделала всё, чтобы потом не сомневаться. Удостоверившись, что лучше ничего не найду — вернулась на берег, вытряхнула из пригоршни всё, что с собой принесла, расстелила и села под раскидистым деревом.
Ну что? Приступим? А свечка просто для атмосферной атмосферы, я уже поняла: читать могу и ночью, очень удобно. Еще в давние-стародавние времена выяснила, что такая свеча, при хороших условиях, горит часов шесть, а при плохих — четыре. Моя уже отработала примерно час, потом я ее потушила, чтобы пустой чайник не греть. Интересно было обнаружить, как на автомате я произношу слова, которые обычно использовала для начала расклада на рунах, или перед работой с бубном, да вообще чтобы ввести себя в стояние «я проводник». Это когда работаешь не на личной энергии, а на всеобщей доступной, если знаешь как ее позвать и использовать. Решила потом, позже, подумать почему я это делаю сейчас и не делала тут раньше при всех обучениях. Что запустило эту стратегию поведения сейчас? Да чего думать — свечка, ведь раньше я их таких тут не встречала. Ладно, погнали, открыла тетрадку и начала читать — свеча вспыхнула ярче, я заметила это и отпустила, пусть горит как хочет.
Только начав читать — поняла, что прерваться уже не получится: я плела текст как заклинание или не заклинание, но его точно нужно было создать одним большим куском. Править, менять местами слова, ходить пожалуйста, но уходить с острова и отвлекаться на беседы с людьми нельзя. Пришлось поставить защиту от Безмолвной речи на всякий пожарный случай.
Примерно через час решила размять ноги, подняла глаза и с удивлением обнаружила, что сижу на Тёмной стороне. В какой момент успела провалиться сюда не помнила, то-то мне так было светло, тепло и мягко. Хм. Интересно, а почему я сразу сюда не пришла? И вообще, удивительно, ведь вся моя история про Тёмную сторону. Как можно забыть то, о чем пишешь почти месяц? Ответ пришел практически сразу: видимо я «наелась» изнанок миров так, что постаралась и вовсе забыть об их существовании, бессознательное тебя бережёт, Нюсечка. — и продолжила читать.
Дойдя примерно до половины, очень захотелось все бросить и уйти. Алё! В чем дело? Аня! Ну ёпрст, доделай быстренько дело и всё. Это всего лишь текст, просто прочитай! Но даже тетрадку было противно держать в руках. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что меня окружало нытьё: беззвучное, молчаливое, но очень выразительное нытьё.
Оторвав взгляд от тетради и, подняв глаза, обнаружила, что окружена со всех сторон. Ветры соскучились по нашим играм — требовали общения. Я же совершенно беспардонно, по их мнению, пришла, сижу, не обращая на них никакого внимания, так неправильно, они так не привыкли.
Мне полагалось немедленно начать игрища. Игра — «брось палку, мы ее утащим, а потом принесём» занимала первое место в списке игр. Были более приятные «ты лежишь, а мы сверху летим и типа тебя пугаем», менее приятные «догони и отбери то, что мы утащили у тебя» и все в таком духе. Но «апорт» была у них ван лав. Моя задача кинуть палку, а потом хвалить их за то, что нашли и принесли. Ну ладно, пять минуточек можем поиграть.
В промежутках между моими восхвалениями их действий эти создания носились по небу, среди деревьями, перемешивались, спутывались, если бы они умели издавать настоящие звуки то гвалт стоял бы как на школьной перемене в крыле первоклашек. А потом я заметила, что один пёсик не летает, не бегает, в веселой борьбе за обладанием палки не участвует и не тусит с ними за компанию. Я присмотрелась — вообще-то это была настоящая собака, которая просто сидела в стороне и созерцала происходящее броуновское движение.
— Эй, фьють! Ты кто? Иди сюда!
Словно, наконец, дождавшись приглашения, зверь неспешной рысцой подбежал ко мне. Выглядел он как ирландский волкодав: длиннолапый, поджарый, только не серый, а золотистый. Хм… меня терзают смутные сомнения, но как только пес подошёл и уткнулся мокрым, холодным носом мне в руку — все сомнения развеялись. Я вспомнила его, вернее то ощущение под рукой: мягкая тёплая шерсть, спокойствие и уверенность. Так вот ты какой на самом деле, однако представляла себе тебя иначе — золотистым ретривером, а ты золотой волкодав. Тот самый пес из моего пограничного сна, это с ним мы шли долго и уверенно, куда шли не знаю, просто шли.
А вот как это все вспомнила, то захотела напугаться, но не вышло: здесь, на Темной стороне этого мира, я обнаружила приятную функцию — легко договариваться с самой собой. В смысле могла и поистереть, но очень быстро успокоиться и мыслить адекватно. Вот сейчас легкое замешательство и мгновенное принятие факта, что такой образ сложился у меня о Сердце мира: большой, добрый, сильный солнечный пёс. Я погладила его, потрепала за мягкие ушки и повела к пледу: «Ложись рядышком, нам часа два ещё осталось».
Ветры, получив свою дозу внимания, в большинстве своём разлетелось куда-то, но некоторые остались, повиснув на ветках как длинные куски прозрачных тканей. Я подумала, что они там запутались, но потом догадалась — они решили остаться и составить компанию. Да пожалуйста.
Волкодав улёгся позади меня, создав приятную опору для спины: тёплую и удобную. Всё оставшееся время чтения мне явственно ощущалось рядом присутствие ещё кого-то, но отвлекаться не хотелось. Да и зачем? Опасности не было иначе бы собака забеспокоилась.
«Поэтому менять цвет неба и устраивать ураганы с грозами мы всегда уходим на другой конец мира.» Вот он, тот момент, когда сидишь в пункте «и жили они долго и счастливо» понимая, как в этом «счастливо» много «мало».
Можно было бы и чаще сбегать, но работу Макса: спасение жизней и создание всяких там иных миров никто не отменял. Хотя, жаловаться мне как-то неприлично, не на что особо жаловаться. Все у меня происходит в своё время. Не «рано или поздно», как у некоторых, а вовремя! Это неоспоримый бонус.
Положила тетрадь на коленки, потёрла руками глаза — устала, конечно, а когда отняла руки от лица, то увидела напротив себя смутный силуэт, вроде женский. Рассмотреть было сложно, но она абсолютно точно смотрела на меня и слушала. Это кто ещё? Я взяла тетрадку, хотела ее отложить в сторону, чтобы подойти к незнакомке, ну и дальше вовсе странное, кто-то за моей спиной взял меня за локти и сунул в свечку тетрадные листы. Хватка была железная, но я попыталась вырваться. Зачем жечь-то!