— Убирайся вон! — повторила она и вскинула голову. В ее глазах опять запылал гнев.
— Я уже слышал это, — разозлился Денни. — И если это окончательное заявление, то считай, что оно не принято.
— Так ты не уйдешь?
— И не подумаю. — Он спокойно откинулся на спинку кресла, решительно скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу и спокойно посмотрел в глаза Энн. Он действительно взял себя в руки, и теперь сила была на его стороне. Он не собирался больше оправдываться. — Я никуда не пойду, пока ты не соизволишь поговорить со мной по-человечески, — произнес он, нажимая на каждое слово. — А «по-человечески» означает, что ты будешь участвовать в диалоге. А не додумывать за меня. Ты меня просто не хочешь услышать. Если тебя этот вариант не устраивает, уходи сама.
— Что ж, прекрасно! — Энн решительно поднялась и развернулась, чтобы уйти. — Лично я иду спать. Уже поздно. Завтра у меня трудный день. Можешь сидеть тут до самой старости. А я приму душ — и в постель. И душ я буду принимать долго и очень горячий.
Ее тон не оставлял сомнений в том, что она имела в виду. Она хочет вымыться как можно более тщательно после разговора с ним. Денни передернуло от этой мысли. Но он решил промолчать.
— А если у тебя есть хоть капля человеческого достоинства, то ты встанешь и уйдешь из моего дома, пока я буду в ванной. Дверь можешь просто захлопнуть. — Энн не оглядываясь двинулась наверх. Она старалась идти твердо и прямо, высоко подняв голову, чтобы предательские слезы не полились из глаз. Дойдя почти до конца лестницы, она остановилась, повернулась к Денни и спокойно заметила: — Могу добавить только одно. Все эти дни я общалась с Дэниелом Грантом. Это был чудесный человек, который никакого отношения не имеет к Деннису Харперу.
Глупая девчонка, со злостью подумал Денни. Он решил, что будет сидеть здесь и не сдвинется с места. Он добьется нормального разговора. Потому что он так решил. А если она не понимает этого, пусть сама убирается из его жизни.
Он был зол на Энн, на себя, на нелепую ситуацию, в которую попал из-за своих иллюзорных построений, зол на весь мир. Но больше всего он злился на то, что никак не может придумать, как объяснить Энн, почему ему так важно, чтобы она никогда не исчезала из его жизни...
Энн потеряла счет времени. Сколько она стоит под душем? Час? Десять минут? Вечность? Она не замечала, как горячие упругие струи бьют по голове и плечам. Впрочем, время сейчас не имеет значения. В голове пульсировала одна мысль — ей никогда больше не отмыться. Она чувствовала себя испачканной... нет, употребленной.
И еще было непреходящее бесконечное отчаяние — ее опять предали.
Почему она позволила себе подпустить мужчину так близко? Зачем почувствовала себя женщиной, ощутила желание, надежду на счастье? И все это только для того, чтобы ее опять использовали. Надо же быть такой дурой!
А она уже успела нафантазировать себе новую жизнь, где не будет лжи и обмана... Первый раз с того вечера, когда на нее обрушилась, словно груда камней, правда о Джилле и Лауре, она осмелилась приоткрыть створки раковины, внутри которой жила. В первый раз посмотрела на мужчину с интересом и поверила ему... И вот... Всей воды мира не хватит, чтобы смыть ощущение, что тебя употребили.
Энн протянула руку и с силой завернула кран, признав тем самым, что бесконечное стояние под душем ни к чему не приведет...
Тишина в гостиной вселила в нее робкую надежду, что Денни ушел. Что он поступил так, как она его просила: просто встал и ушел. Ей страшно было выглянуть вниз. Но не может же она находиться в ванной до скончания века. Энн накинула белый шелковый халат, медленно завязала пояс, расправила плечи и распахнула дверь.
Тишина в доме была полная. Может быть, ей повезет. Она твердым шагом стала спускаться по лестнице.
Увы, ее надежды оказались тщетными.
Деннис Харпер по-прежнему сидел в кресле. Он откинул голову и прикрыл глаза. Он прекрасно слышал, что она спустилась в гостиную, но сделал вид, что его это не интересует.
— Ты все еще здесь? — строго спросила Энн.
— Как видишь, — лениво ответил он, не открывая глаз.
— Я же просила тебя убраться отсюда!
— А я ответил на это, что не встану с этого места, пока мы не поговорим нормально.
— Какой же ты... — начала она, но так и не придумала, какое слово пообиднее бросить ему в лицо. Можно, конечно, вызвать полицию... Но он же не грабитель, а объяснять стражам порядка, что делает молодой мужчина ночью в доме у одинокой незамужней женщины, ей не хотелось. Что ж, придется делать вид, что Деннис Харпер ее совершенно не интересует. Пусть себе сидит в гостиной. А она сварит себе кофе. Если она сейчас же не выпьет большую чашку горячего крепкого кофе, она просто упадет от усталости. Надо набраться сил, а уж потом опять начать воевать с этим господином. Энн направилась на кухню и поставила на огонь кофеварку.