Сузен резко повернулась и, гордо вскинув голову, направилась к туалетному столику. Она с размаху плюхнулась в кресло, так, что в нем что-то жалобно заскрипело, и свирепо уставилась на отражение Марка в зеркале.
— Я бы хотела побыть одна, — заявила она и демонстративно взяла щетку для волос.
Однако все ее попытки поставить Марка на место не возымели действия.
— Ну, чем не Грета Гарбо? — насмешливо протянул он, скрестив руки на груди. Вся его поза говорила о том, что уходить Марк не собирается.
Сузен знала, каким упрямым может быть ее сводный брат, и, не выдержав, закричала:
— Замолчи, Марк! Замолчи и убирайся вон!
— Не очень-то вежливо, Сью, — покачал головой Марк. Его поддразнивания лишь подтверждали, что он так ничего и не понял в том, что происходило с ней. — Вижу, твои манеры ничуть не улучшились. Мать была права: тебя надо было послать в пансион для благородных девиц.
Но Сузен была не намерена выслушивать очередные колкости. Надо было придумать нечто такое, что согнало бы с надменной физиономии Марка гнусную улыбочку.
— Бет все же удалось избавиться от меня.
Сузен показалось, что ее выпад достиг цели, однако ощущение победы быстро прошло. На лице Марка отразилось явное неудовольствие, но уже в следующее мгновение он снова широко улыбнулся.
— Разумеется! Ах эта злобная мачеха! — произнес он, театральным жестом поднося руку ко лбу, как герой викторианской мелодрамы.
— Вот именно, — подтвердила Сузен ледяным тоном, пытаясь не замечать его насмешек и того удовольствия, которое доставляла ему своим поведением.
— Моя мать действительно предложила, чтобы ты уехала на некоторое время, — признал Марк. — Но это было самым разумным решением в тех обстоятельствах.
Сузен поняла, что он тогда был полностью согласен с решением матери. Значит, Марк виноват не меньше Бет, а может быть и больше! Сузен попыталась подавить подымающуюся со дна души волну горечи.
— И что же это были за обстоятельства? — спросила она с вызовом.
Марк тяжело вздохнул, покачал головой и посмотрел на нее так, как смотрят взрослые на непослушных детей.
— Сью, почему ты так любишь усложнять жизнь? — проворчал он с раздражением. — Разве в мире и без того мало проблем?
— Проблем? Этим все сказано. В ваших глазах я как раз и была проблемой. Вот поэтому вы и решили отправить меня куда подальше… в пансион, — возразила Сузен. — Но непослушная девчонка не захотела поступать так, как ей повелели мудрые старшие, — усмехнулась она.
На самом деле ей очень не хотелось тогда покидать дом, оставлять Марка, свою семью, друзей! Старое чувство обиды и горечь предательства продолжали терзать душу, хотя прошло почти два года. А он оставался здесь, в этом доме, в то время как Сузен оказалась отверженной, и ей пришлось доказывать всем — и ему в особенности, — что она и сама способна на многое.
— Все было совсем не так, Сью, и ты отлично это знаешь, — напомнил ей Марк. Его голос был удивительно спокоен, а черты лица смягчились.
— Не так? — переспросила Сузен с издевкой. Нос ее сморщился в презрительной гримасе, она подвинулась ближе к нему. Ей хотелось вывести Марка из себя, она ждала хоть какой-то реакции, пусть даже это был бы приступ ярости.
— Разумеется, нет, — резко произнес он. Вспомни: ты тогда совсем отбилась от рук.
Сузен все отлично помнила. На какие только уловки она ни пускалась, чтобы привлечь к себе его внимание! Но в тот роковой вечер поняла, сколь безрассудно было ее поведение, и это запечатлелось в ее памяти навсегда.
— Я ничего не забыла. — Она придвинулась еще ближе, хотя сама не понимала, зачем ей это нужно. — Но что тогда произошло? Поцелуй в темноте — вот и все. Помнишь, Марк? — Сузен с удовлетворением наблюдала за тем, как щеки его запылали румянцем, когда взгляд Марка упал на ее грудь, вздымающуюся под плотной махровой тканью.
— Ради бога, Сью, стань же наконец взрослой! — попытался образумить ее Марк.
— А разве проблема заключалась не в том, что я повзрослела? — Сузен откинула голову назад, и в ее глазах сверкнул вызов.
Лицо Марка побледнело от злости и застыло, словно каменная маска. Он устремил на нее пронзительный взгляд, который, казалось, проникал в самую ее душу. Сердце Сузен бешено забилось. Но она не отвела от него глаз, всем своим видом выражая полное пренебрежение к тому, что он собирался сказать.
Сузен действительно очень повзрослела за прошедшие восемнадцать месяцев, которые проработала в благотворительной организации. Ей часто приходилось самой решать важные вопросы, и теперь наступил момент, когда она могла доказать это. Марк продолжал молчать, однако на какое-то мгновение Сузен показалось, что в его глазах промелькнуло что-то похожее на интерес к ней. Но вспышка была столь мимолетной, что девушка решила не принимать ее всерьез. Наверное, ей это только привиделось.