— Ричарда сейчас нет в Англии. Твой отец и моя мать в своем доме на Антигуа, — сказал он и тяжело опустился на кровать рядом с ней. В выражении его лица было нечто, заставившее Сузен замереть от тяжело предчувствия.
— Очень странно… — озадаченно произнесла она. — Надеюсь, с ним ничего не случилось? — Сузен старалась изо всех сил оставаться спокойной.
Марк глубоко вздохнул:
— Твой отец болен, Сью. И врачи настоятельно советовали ему поменять климат и обстановку.
Голос Марка звучал бесстрастно, как будто он читал ей новости из газеты, а не сообщал о болезни отца. Между тем все хорошо знали, что Ричард Роут был фанатически трудолюбив и никогда не брал отпуска, разве только под давлением чрезвычайных обстоятельств, да и то ненадолго.
Сузен тщетно пыталась осознать, что сказал ей только что Марк. Нет, это не могло быть правдой! Ее отец был сильным, жизнелюбивым человеком и ни разу не болел за всю свою жизнь.
— Ты шутишь? — Сузен с надеждой ожидала, что он подтвердит ее догадку.
— Мне очень жаль, Сью. Я знаю, каким для тебя будет ударом…
— Что с ним случилось? — Сузен больше не заботилась о соблюдении приличий и не собиралась скрывать свой страх. Она крепко схватила Марка за руку: — Почему ты не сказал мне об этом раньше, сразу же?
— Я говорю тебе сейчас, потому что ты уже достаточно окрепла. Раньше я не был уверен, что тебе по силам вынести грустное известие.
— Ты не имел права молчать об этом! Он мой отец! — вскричала Сузен с внезапно пробудившейся ревностью.
Марк вдруг резким движением сбросил ее руку со своей и окинул сводную сестру насмешливым взглядом:
— Добронравная дочь беспокоится о папочке! Поздновато ты взялась играть эту роль, тебе не кажется?
Сузен аж передернуло от его тона. Некоторое время она сидела молча, затем вновь обратилась к Марку, стараясь забыть оскорбительный выпад:
— Скажи мне, наконец, что с моим отцом!
— Он слишком перенапрягся. Врачи констатировали полное физическое и психическое… истощение. — Голос его предательски дрогнул, и Сузен поняла, что Марк тоже страдает.
Она долго сидела, пытаясь осознать услышанное, и наконец прошептала:
— Когда?
Марк внимательно поглядел на нее:
— Три месяца назад.
— Три месяца?! Я должна была бы… — начала Сузен, но Марк беспощадно оборвал ее:
— Да, ты должна была быть здесь. Может быть, тогда твой отец уже поправился бы. А сейчас… — Он не договорил, и ее опять охватило беспокойство:
— Что — сейчас?
— За эти три месяца улучшений в его состоянии произошло очень мало, — холодно сообщил Марк.
— Слава богу, что ты нашел меня! — выдохнула Сузен. — Иначе я ничего не узнала бы.
— Надеюсь, ты не воображаешь, что я приехал в больницу, потому что беспокоился о тебе? — произнес Марк. — Просто я видел, как действовало на него твое отсутствие. Он на самом деле любит тебя, несмотря на твое отвратительное поведение.
Сузен была потрясена подобным несправедливым к ней отношением. Она так хотела помириться с отцом, но тот сам отвергал все ее попытки вновь сблизиться с семьей. Марк же знал, что враждебность исходила именно со стороны отца.
— Ты не понимаешь! — с отчаянием воскликнула она.
— Да неужели? — спросил он с горечью, резко поднимаясь с кровати. — Напротив, я понимаю все очень хорошо, Сью. Ты всего-навсего избалованная, эгоистичная девчонка, которая не думает ни о ком, кроме себя.
Сузен вздрогнула, уязвленная его словами. Марк жестоко ошибался. Но она не могла сказать ему правду. Это было бы предательством по отношению к отцу, а она слишком сильно его любила. Лучше пусть уж Марк плохо думает о ней. К тому же она не собиралась оставаться здесь надолго, Ей нужно было немедленно увидеть отца.
— Я поеду сегодня же, — заявила Сузен, отодвигая полупустой поднос и вылезая из кровати.
А что, если уже слишком поздно? Она затрясла головой, чтобы прогнать страшную мысль. Нет, об этом нельзя даже думать!
Сузен распахнула створки шкафа и удивленно уставилась на пустое пространство, где сиротливо висели проволочные вешалки. Затем резко повернулась к Марку:
— Где мои вещи?
— Вещи! — воскликнул он с нескрываемым презрением. — Это тряпье, которое ты теперь носишь? Я даже не удосужился собрать его, просто бросил там, в больнице.
Сузен не верила своим ушам. Марку всегда нравилось дразнить ее. Но сейчас момент был явно неподходящий.
— Ты не имеешь права… — начала она и задохнулась от негодования.